День катастрофы – 888. Остановленный геноцид в Южной Осетии

Бежавшие из Цхинвала грузины всячески старались показать свою лояльность и преданность властям, хотя страдали не меньше, потеряв родину, чем осетинские беженцы. Васил Сабанадзе, журналист бывшей «Сабчота Осети» («Советская Осетия»), обосновавшийся в Гори и позднее издававший там собственную газету, писал в «Сакартвелос республика» (газета «Республика Грузия») 28.05.1991 г.: «Все беженцы поддержали кандидатуру З. Гамсахурдиа на президентских выборах. Нам говорили, что жители Шида Картли, чьи дома сожжены, должны быть против него. Что это он виноват со своим указом об упразднении области, мол, это привело к тому, что мы были изгнаны. Я встретился со всеми беженцами, но они как один поддерживают З. Гамсахурдиа. Вот, например, Беглар Борцвадзе, отец 8 детей. Его жена на днях родила, и они поселены в Гори в гостинице. Он жил в с. Мамисаантубани Цхинвальского района. Осетинские экстремисты заставили его покинуть дом, но все же и он, и его жена, Груня Одикадзе, считают, что президентом Грузии должен быть именно З. Гамсахурдиа. Упразднение области было единственно правильным решением».

Грузинского вождя мало заботила судьба тех, кто неминуемо стал бы жертвой развязываемой им войны. Его волновал только успех военной операции. К примеру, за полгода до начала войны в грузинском селе Курта, в четырех километрах от Цхинвала, под надуманным предлогом был закрыт детский дом. Здание переоборудовали под лазарет, ведь он бы точно пригодился при боевых действиях, одну часть его питомцев раскидали по детдомам Грузии, другую вывезли в Цхинвал. Грузинским детям выделили помещение в детском саду, собрали одежду, постели, книги, наладили учебный процесс. Называли их 13-й школой, поскольку в городе было всего 12 школ. На зимние каникулы, прямо перед войной, детей отправили кого куда. Несколько детей так и остались там жить, в здании детского сада, их некуда было отправить, там и застала их война. Они ночевали в школе при обстрелах, потом пришлось пристраивать и их.

Между тем, с начала 1991 года Грузия стала исповедовать сильнейший культ личности Звиада Гамсахурдиа. Парламент принимал законы, заранее обеспечивавшие его избрание президентом. Был принят закон о защите чести и достоинства президента (до 6 лет лишения свободы), где отсутствовали критерии того, что может считаться оскорблением президента. Трижды менялся сам закон о выборах – спустя 5 дней после принятия и дважды в ходе самой 12-дневной кампании. Одна из причин – не допустить регистрации в качестве кандидата в президенты содержащегося под стражей Джабы Иоселиани, лидера военизированной организации, объявленной в Грузии вне закона. Вскоре к закону о выборах даже было принято специальное дополнение, согласно которому парламент Грузии имел возможность распустить Центризбирком, «если он нарушит закон». На все стадии предвыборной кампании закон отвел такие сроки, что кандидат, не имевший очень серьезной предвыборной поддержки, организационных структур, работавших на его известность и авторитет, то есть не будучи главой государства, возможности участвовать в выборах президента не имел. Законы Грузии обеспечили Гамсахурдиа не только его избрание подавляющим большинством, но и неограниченную власть и прочность престола. Президент сам издавал указы и утверждал принятые Верховным Советом Грузии законы. Он был вправе вернуть закон на голосование, а если парламент подтверждал прежнее решение, президент мог вынести вопрос на референдум. Он был вправе отменять любое решение правительства, министерств, распустить парламент по своему усмотрению. Он пользовался неприкосновенностью и мог быть смещен парламентом, только если три четверти его состава признали бы, что он изменил родине. А полностью подконтрольный парламент такого решения не принял бы никогда.