День, когда я тебя найду

– Итак, – продолжала Китти, поглаживая пальцами чашку, – он ходил с ней гулять, был от нее без ума, дарил цветы, водил ее в кино, а потом вдруг пришел домой и заявил, что все кончено, что ему плевать, вернее, «насрать», что он найдет и получше, а она просто маленькая… – Китти осекается. – В общем, он произносил не самые лучшие слова. Но это продлилось всего несколько дней, потом он вроде пришел в себя, приехала его знакомая девушка, он сказал, певица. Он собрался с друзьями на ее выступление. Я испытала облегчение. Большое облегчение. Казалось, он наконец смог пережить смерть моего мужа. Странное увлечение твоей сестрой как будто осталось в прошлом. Он попросил меня уехать на одну ночь, хотел пригласить друзей после концерта и, может, каких-то приятелей из города. Пообещал, что вечеринка ограничится баром. Что все будет под контролем. И разумеется, я согласилась. Я была готова на все, лишь бы он стал немного счастливее. И уехала сюда на одну ночь. Мне даже хотелось побыть одной, отдохнуть от Марка. Но потом… – у нее на щеке дергается мускул, и она стучит ногтями по чашке. – Звонок из телефонной будки, примерно в час ночи. «У меня проблемы». Боже. Никогда не забуду. У меня проблемы. Казалось, я ждала этого звонка с нашей самой первой встречи. И вот. Он едва дышал от боли. «Я умираю», – повторял он. Я умираю! Он не позволил мне вызвать полицию. Я даже не спросила почему – в глубине души я знала причину. Не что случилось, но почему. Я сразу села в машину и приехала за ним в Миддлхерст-Бэй. Он сидел на камнях, в луже крови. Он был бело-синего цвета. Словно труп, выброшенный на берег. Я припарковалась и спустилась вниз по камням, в совершенно неудобных туфлях – я надела первые, что попались под руку. По дороге я порезала чем-то ногу. У меня до сих пор есть шрам. Вот здесь, – она закатывает аккуратные брюки и показывает бледный вертикальный шрам на левой голени. Медленно расправляет штанину и продолжает: – Море той ночью было оглушительно-бурным. Я видела спасателей с фонариками на лодках, видела синие огни в городе. Той ночью старый сонный Рэдинхауз-Бэй ожил. Никогда не забуду. Я спустилась к нему и умудрилась поднять его на ноги. У нас было всего несколько минут. А потом он показал на откос внизу. «Проверь, – сказал он, – мертва ли она».

Фрэнк каменеет, у него расправляются плечи.

– Я спустилась по скалам вниз и увидела ее…

– Ее? – резко переспрашивает Элис. – Вы имеете в виду Кирсти?

– Да, – отвечает Китти. – Конечно. Марк вам не сказал?

– Не сказал что? – голос Фрэнка напоминает мягкий стон.

– Ох, – похоже, Китти растерянна. – Я думала… Что именно он вам сказал?

– Что он отпустил ее. Что она «исчезла» и он никак не мог ей помочь.

– Ох, – Китти бледнеет, ее пальцы находят жемчужину, висящую на золотой цепочке на шее. – Я… Я… Я не знала, что произошло. Сначала я подумала, что они перебрали, полезли в море и потом он пытался ее спасти. Я подошла к ней и проверила пульс, она была еще жива. Но без сознания.

– И вы не вызвали «Скорую помощь»? – жилы на шее Фрэнка напрягаются от ярости. – Вы не…

– Он приставил мне к горлу нож.

– Кто? – скептически спрашивает Фрэнк. – Марк? Я думал, он был ранен? Потерял много крови?

– Он был ранен. Ну, мне так казалось. Когда я вернулась от Кирсти и он спросил: «Ну что?», я ответила: «Она дышит». Он сказал: «Поехали отсюда скорее!» Разумеется, я отказалась. Разумеется. Я сказала: «Нет, я вызову врача!» Тогда он поднялся на ноги и вытащил нож. Обхватил меня сзади, приставив нож к горлу, и я подумала: «Вот и все. Сейчас он убьет меня».

Китти умолкает, чтобы сделать глоток чая.

– Мы отнесли твою сестру ко мне в машину и положили на заднее сиденье.

– Она была еще жива? – не веря своим ушам, уточнил Фрэнк.

– Еще жива. Да. Была жива.

– А вы… Пытались привести ее в чувство?

– Он бы мне не позволил.

– И она умерла? Да?

На глазах у Китти выступают слезы. Она кивает.

– Очень скоро. Мы были на полпути домой.

– На заднем сиденье вашей машины?

Китти начинает плакать. Слезы текут по впалым щекам, и она вытирает их пальцами.

– Мне ужасно жаль. Просто я… Я так испугалась. У него был нож. Я не знала…

– Где она? – Фрэнк тоже плачет. – Где Кирсти?

– Она… О боже. Мне ужасно, ужасно жаль. Мы припарковали машину у меня в заднем гараже, – она показывает в дальнюю часть своего прекрасного сада. – И просидели там несколько часов. В буквальном смысле. С Кирсти на заднем сиденье. У меня была истерика. Жуткая истерика. Мы ждали стука в дверь. Ждали воя сирен, – она на мгновение закрывает лицо руками. – Мы включили местное новостное радио. Ждали и ждали, пока на следующий день наконец не услышали: поиски прекращены. Местные жители на своих лодках все еще надеялись найти тела, но официальные поиски прекратились. Тем вечером ко мне зашел вежливый полицейский и сообщил новости. Марка и твою сестру считали утонувшими. Твой отец был героем, который пытался спасти их ценой собственной жизни. О тебе ничего не сказали. Мне пришлось изобразить шок.