День, когда я выпал в космос

Пока этим занимались полулегальные конторы, потому как живущие по-старому люди с удовольствием покупали товары сделанные по-новому. И наоборот, заработавшие денег «на луне» тоже должны были платить за земное электричество и другие реальные объекты, пока ещё живущие в старом мире. Власти пытались давить обменки, на месте одной закрытой открывалось три. Дошло до того, что при каждом магазине тусил неприметный молодой человек, принимавший космические деньги по курсу, и оплачивающий магазину местными. Был этап микротранзакций — такой внутренний микрообменник, прямо в телефоне, когда на Вашу местную карту приходили деньги от кого-то ровно под списание за товар. Власти начали бороться с этим уменьшением скорости транзакций, когда перечисленные деньги появлялись на счёте через день-два. Вызвало это только увеличение барыг у касс, предлагающих свои услуги по коммерческому курсу.

Объемы росли, и наступил момент, когда местных денег не обеспеченных товаром стало много, а товара мало. Инфляция вроде как. Но не для всех. Имеющих доходы в твёрдой космической валюте проблема не касалась. Пытавшиеся спасти свои сбережения граждане заводили космические счета, получали космическое гражданство, с ним работу и заказы, а для тех, кто остался вне системы — ещё большую инфляцию.

Первыми сдались маленькие страны. Воевать стало дороже, чем принять и использовать. Легальное хождение космических денег вызвало в этих странах просто производственный бум — они начали собирать из запчастей, стекающихся со всех стран мира, сложные устройства, и торговать ими со всем миром. Костюмы и камеры управления к ним, например.

Корпорации думали захватить производственные цепочки, заявив в систему свои производственные возможности, но не учли кое-чего. На них распределялись заказы, с которых получалось только оплачивать расходы и не более того. Несогласные — смотрели на пробегающие мимо заказы и тающие собственные резервы, вынужденно согласившиеся — работали в полную силу, но без прибыли.

Банки, инвестфонды и страховые компании в панике пытались продать друг другу, или хоть кому-нибудь обесценивающиеся акции. Обычно крупные компании приходилось национализировать, если они были значимой частью физической экономики, иные просто разорялись.

При этом благосостояние людей росло невиданными темпами. Вещи служили долго, были ремонтопригодными, и, благодаря Ускорителю Идей, именно такими, какими их желали видеть. Удобные и практичные настолько, что с ними не возникало желания расставаться. Экономика сопричастности делала пользователей максимально лояльными, ведь их пожелания учитывались в продукте. Изменение маркетингового пресса с «купи» на «придумай», привело сначала к невиданному ранее разнообразию, а потом к синтезу лучших решений в небольшом ассортименте. При этом, если очень хотелось, любой мог получить даже единичное решение по индивидуальному заказу, естественно за гораздо большую цену.

Ваша семья ведь тоже обзавелись личным транспортом по программе «плати не за машину, а за километр пробега с полным обслуживанием», да?

Когда сдалась первая маленькая страна, заменив блок-чейн валюту на космические деньги, начались тектонические сдвиги в системе управления.

Первой под реформы попали судьи. Распределённое управление делами в обезличенном виде вроде не было новшеством, а распределение дел к нескольким случайным исполнителям с достаточной квалификацией, и сличение результата — было реальным нововведением.

Простым большинством можно было сразу определить как правильное решение, так и направить комиссию на переаттестацию и контроль к тем, кто или недостаточно хорошо знает законы, или слишком ангажирован.

Эта система хорошо сработала в тендерных закупках, и не удивительно, что тут она действовала так же отлично.

Судей стало больше, работы у всех было достаточно, решения выносились без привязки к властным связям, и обойти систему стало почти невозможно.

Следующие реформы были нацелены на выведение из власти людей пришедших за властью, а не для решения задач страны.

Вместо требования справок с человека пришедшего за помощью, оператор системы теперь мог затребовать из единой базы любую информацию, но только пока паспорт человека находился на приёмном устройстве. Запрос, требующий время на обработку, вводился в систему и обрабатывался несколькими свободными операторами. Первый получал плюсик за скорость, последний — минусик. Никто не хотел быть последним. Много минусов или плюсов — оператор попадал под наблюдение и частенько вылетал с работы или за халатность (когда другие операторы давали другой ответ), или за медлительность.