День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Эти вопросы возникают у людей тогда, когда проповедник или учитель говорит о связи креста и наказания. Тут нам стоит быть осторожными. Можно по-разному говорить о наказании за грех и о том, как оно связано с крестом Иисуса. По меньшей мере один такой подход недвусмысленно предлагает нам Библия, но в нем есть существенные отличия от представлений многих людей: как тех, кто учит такому подходу, так и их оппонентов. Однако большой популярностью в некоторых кругах пользуется другой подход, истолковывающий крест в связи с наказанием. Бог, скажут сторонники этого подхода, так сильно ненавидит грешников, что просто обязан их наказать, но Иисусу удается вмешаться и ради них принять смертельный удар на себя, в результате чего они избегают кары. Думаю, ни в одной христианской традиции не найдется серьезных богословских трудов, которые излагали бы суть дела так ужасно. Богослов неизбежно добавит: «Разумеется, все это было проявлением Божьей любви к нам». Но на популярном уровне, в проповедях и в беседах с молодежью пламенные проповедники часто забывают об осторожности и используют иллюстрации или примеры, которые ведут в эту ловушку.

На следующий день после того, как я написал предыдущее предложение, я получил по электронной почте сообщение со ссылкой на короткий видеоролик, в котором, как мне сказали, по-новому изложена суть Евангелия. Это должно было укрепить мою веру. Заинтригованный, я посмотрел этот ролик. Он был хорошо выстроен, с продуманными сценами и обильным использованием передовых технологий. Но центральное место в нем занимала строчка, которая ужаснула меня. Ролик рассказал о том, как мы бездарно тратим свою жизнь, как мы разрушаем созданный Богом мир и тому подобное. Затем диктор произнес: «Кто-то должен умереть», – и, разумеется, этим «кем-то» оказался Иисус. Тут видна вся суть проблемы. Что это за «благая весть»? Что это за Бог, который стоит за подобной историей? Если Бог желает простить нас, почему он не может просто взять и простить? (Тут можно вспомнить знаменитые слова Генриха Гейне о том, что Бог простит нас, потому что, в конце концов, такова его работа.) Почему «кто-то должен умереть»? Почему речь идет именно о смерти? Какая в ней польза? И не мог бы этим «кем-то» стать кто угодно? Или тут нужен был непременно сын Бога? Как все это действует?

Опасность такой популяризации – а ее примеры несложно найти, – состоит в том, что мы в конечном итоге видоизменяем самые, быть может, известные слова Библии. Я уже приводил Евангелие от Иоанна 3:16: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного». Обратите внимание на два этих глагола: Бог так возлюбил мир, что отдал своего Сына. Популярная версия, о которой я говорил, передает нечто другое: ибо так возненавидел Бог мир, что убил своего единственного Сына. Это нисколько не похоже на благую весть. Если мы делаем такой вывод, нам надо понимать, что это не просто банальная ошибка, которую легко исправить, но катастрофическое заблуждение. Мы представляем Бога не щедрым Творцом и любящим Отцом, а гневным деспотом. Это не библейское представление о Боге, а языческое.

Людям не нравится образ Бога как гневного деспота по многим причинам, в основном вполне достойным. (Есть и дурные побуждения за желанием отвергнуть такой образ Бога: представление ленивого ума о том, что Бог, если он вообще существует, – это снисходительный престарелый родственник, который не мешает людям веселиться и потому вообще никогда не гневается. Часто указывали, что это просто сентиментализм. Если Бог существует и при этом не способен ненавидеть несправедливость, детскую проституцию, геноцид и множество подобных вещей, – значит, это точно не добрый Бог.) Новый Завет на каждой странице снова и снова утверждает, как мы уже видели, что Иисус умер из-за любви Бога. Но мы не решим проблему с образом Бога как гневного деспота, если просто напишем несколько текстов с противоположными формулировками. Большинство проповедников, действительно предлагающих подобный образ Бога, скажут, если мы усомнимся в нем, что Бог все это совершил из любви. Однако для всякого, кто хочет понять смысл только что сказанного, это выглядит или звучит иначе. Проповеднику не трудно отказаться от образа «гневного деспота» в теории, но усилить его на практике. Поговорите с людьми, которые посещают такие церкви. Им это знакомо.