День космонавтики

Сегодняшняя лекция касалась больше технических аспектов проекта. А именно — невероятно сложному комплексу криогенного оборудования, обслуживающему потребности нового стартового стола — того самого «космического батута», гигантского сверхпроводящего бублика, в «дырке» которого и возникало то главное, ради чего городили весь огород. Неощутимая и неосязаемая, хотя и видимая глазом плёнка — не материальный объект, разумеется, и не плазменное облако, раскатанное в тончайший, куда меньше размера одиночного атома, блин, а скорее, комбинация силовых и ещё каких-то полей, названия которых у Димки не всякий раз получалось выговорить без ошибки. Плёнка эта именовалась «горизонт событий» и обладала тем свойством, что при прохождении через неё материальный объект перемещался в заранее установленную точку пространства, лежащую где-то очень далеко, на оси «бублика». Размер, вес объекта роли при этом не играли, «космический батут» с одинаковой лёгкостью отправлял на орбиту как одиночный болт, так и многотонный контейнер, наполненный сложнейшим оборудованием. Главная сложность заключалась в том, что в финишной точке этого «прыжка» перемещаемый объект обладал той же скоростью (и по вектору и по величине), какую он имел в момент пересечения «горизонта событий» — то есть гораздо ниже первой космической. А значит, должен был в полном соответствии с неумолимыми законами небесной механики, разделить судьба любого предмета, угодившего в гравитационную воронку планеты: снизиться и войти в разрежённые слои атмосферы и погибнуть там в огненном аутодафе. Однако, если предмет был достаточно массивным — его обломки имели шансы долететь до нижних слоёв, и если там в этом момент царил ночной сумрак — расцветить небо одной или несколькими огненными полосами.

Именно поэтому с помощью на орбиту отправлялись не просто контейнеры с грузом и пассажирами, а полноценные космические корабли — в советском варианте это были старые добрые «Союзы», серьёзно доработанные под новые задачи. «Космический батут» забрасывал корабль на орбиту, расположенную несколько выше орбиты станции. При старте кораблю придавалось ускорение при помощи блока твердотопливных ускорителей, так что «горизонт событий» он проходил с некоторой скоростью, далеко, впрочем, не дотягивавшей значения составляющих первой космической или так называемой «круговой» скорости. Этого требовало удобство дальнейшего маневрирования, но ни в коем случае не являлось обязательным — как объяснил студентам Геннадий Борисович, на стартовом столе имелось мощное гидравлическое устройство, подобное катапульте, способное при необходимости просто подбросить «полезный груз» на пару десятков метров вверх, сквозь «горизонт событий».

— Итак, оказавшись на орбите, корабль начинает снижаться, — объяснял он, вычерчивая на доске меловые кривые траектории корабля и орбитальной станции, и выписывая рядом с ними столбики цифр, означающие характеристики орбиты, вроде большой полуоси, склонения, аргументов перицентра и долготы восходящего узла. — При этом корабль разгоняется ещё сильнее, включаются маневровые двигатели, корректирующие полёт и обеспечивающие дальнейший разгон до.. кто напомнит, до какой величины?

— Семь и девять десятых километра в секунду! — торопливо отозвался Димка. — Первая космическая скорость, определяемая при помощи…

Не сомневаюсь, что вы это знаете, юноша, хотя на вашем факультете и не изучают небесную механику. — прервал его инженер — Впрочем, если мне память не изменяет, это входит в школьный курс физики, и я рад, что вы его не забыли. Так или иначе, вы, юноша… простите, запамятовал?..

— Ветров Дмитрий, группа Ф-1-72 — торопливо ответил Димка.

— Да, конечно, извините мою забывчивость. Так вот, Дмитрий, вы совершенно правы: набрав эту скорость, корабль ещё раз корректирует параметры орбиты. Далее следует стыковка, манёвр достаточно хорошо отработанный во время предыдущих полётов и нами, и американцами — но об этом мы с вами поговорим в другой раз. А пока упомянем о том, что тот же корабль служит и для возвращения экипажа на Землю. Решение это временное, и вскоре привычным шарообразные капсулы на парашютах сменят так называемые «орбитальные самолёты». Они будут садиться в аэродинамическом режиме и после подготовки отправляться на орбиту вновь и вновь. Конструкция таких вот «орбитальных самолётов» основана американских и советских проектах «космических челноков» — да собственно, это и есть те же самые челноки, только с значительно упрощённой, а значит, и более надёжной двигательной установкой. «Бублик» же, размеры которого позволили бы запускать новые корабли, уже возводится в степи, в полутора десятках километров от существующего стартового комплекса, и через несколько дней я устрою вам экскурсию на строительство…