День курка

Это ощущение нельзя было назвать страхом. Скорее это было неким любопытством, изрядно разбавленным опасением за ближайшее будущее. Разумеется, в те минуты, когда меня охватывало подобное ощущение, в голову сами собой лезли мысли о побеге. Но… мечтать – одно, а осуществить намерение – совсем другое.

Во-первых, замыслу помешала бы охрана. Внутри спальни помимо меня всегда находился один амбал из службы охраны. Он спокойно сидел на стуле в метре от входной двери и не сводил с меня глаз. Двое его коллег постоянно торчали снаружи, готовые в любую секунду ворваться внутрь. По двору разгуливали как минимум еще две пары телохранителей.

Во-вторых, где-то на задах огромного участка размещался вольер со сторожевыми псами, чей грозный лай иногда оглашал округу, а территория обширного участка, равно как и внутреннее пространство «замка», просматривалась при помощи многочисленных камер слежения. Сколько их было всего – я не знал, но в спальне под потолком их висело как минимум две штуки.

В-третьих, только начавшая подживать рана не позволила бы в полной мере использовать возможности моего организма. Ни схлестнуться с молчаливыми парнями, ни с легкостью перемахнуть забор, ни развить нужную скорость бега.

Наконец, в-четвертых, бежать мне было просто некуда. Документы, деньги и золотишко остались в сумке, запрятанной под кустом у пруда. Адрес моей комнатушки Аристарху был известен. В Сочи – ни друзей, ни родственников, ни знакомых…

Я сказал Аристарху про сумку в первый же день моего здесь пребывания. Он пообещал отправить людей и найти ее, но через пару часов сообщил неприятную весть: сумки в кустах не было.

Соврал или мои пожитки действительно успели подобрать «добрые» люди – поди теперь разберись. Но факт оставался фактом: далеко бы я не ушел.

* * *

Разговор состоялся утром на пятые сутки моего лечения в «замке».

Проснувшись, я почувствовал себя почти здоровым человеком. И хотя рука по-прежнему болталась на перевязи, а торс стягивала тугая бинтовая повязка – боль полностью угасла и напоминала о себе лишь после того, как, забывшись, я ворочался ночью в постели.

После завтрака ко мне наведался Аристарх и сам предложил спуститься во двор для прогулки. Я с радостью согласился, ибо порядком утомило лежа на кровати любоваться изысканным, но поднадоевшим интерьером спальни.

Мы спустились по лестнице, миновали громадный холл и вышли на крыльцо.

– Принеси-ка нам коньячку и легкую закуску в беседку, – не глядя на стоявшего столбом охранника, распорядился Аристарх.

– Не рановато для крепкого алкоголя? – усомнился я в затее.

– В самый раз, – взяв меня под левую руку, помог он преодолеть мраморные ступени крыльца.

Пройдя по аллее меж высоких туй, мы уселись в беседке. Прямо перед ней колыхалась мелкая голубая рябь в просторном бассейне. Сбоку высилось сооружение из природного камня, напоминавшее барбекю. Справа благоухали редкие цветы. Три охранника заняли позицию по другую сторону бассейна, еще двое прохаживались по аллее.

Аристарх не спешил начинать разговор. Раскурив сигару, он достал из кармана халата тонкий мобильник в золотом корпусе, оживил его экран, посмотрел на время. Затем дождался, когда проворный паренек из прислуги прикатит сервировочный столик с бутылкой коньяка, парой бокалов и полудюжиной мелких тарелочек с разнообразными закусками.

– Скажи, Женя, – подхватил Аристарх бутылку и ловко наполнил бокалы ровно на треть. – Ты ведь не от хорошей жизни подвязался прочесывать местные пляжи с металлоискателем?

Подняв свой бокал, я пожал плечами:

– На положенную государством пенсию особенно не разгуляешься. Делать я ничего не умею, вот и брожу в свободное время.

– Так уж и ничего не умеешь? Где и кем ты работал раньше?

На этот вопрос я предпочел честно не отвечать. Во-первых, принадлежность к довольно редкой профессии позже могла сослужить плохую службу. Во-вторых, я давал подписку о неразглашении секретной информации, связанной с предыдущей специальностью.

Решаю назвать несколько последних мест работы – в них ничего секретного не было.

– Трудился изолировщиком в Московском метрострое. Потом корячился на одной из северных шахт – добывал редкий минерал под названием рениит.

– Похоже на правду. Но не в шахте же ты научился задерживать дыхание до пяти минут?

– До четырех с половиной, – нарочно занизил я значение своего рекорда. И уклончиво ответил: – В детстве и юности занимался в бассейне подводным плаванием. Даже первый разряд заработал.

– Ладно, пусть эта тема пока останется твоей тайной. Пей и хорошенько закусывай. Не стесняйся…

* * *

Солнце поднималось все выше над горизонтом, но в беседке у бассейна обитала приятная прохлада.

Мы довольно быстро опорожнили бутылку отменного французского коньяка. Аристарх Петрович достал из кармана свой золотой телефончик и приказал принести еще одну.

По мере того как в нашей крови увеличивалось содержание алкоголя, разговор меж нами становился все более непринужденным, а временами походил на беседу двух давних приятелей.