День мертвых псов

Стук в дверь прервал брезгливый монолог следователя, в комнату вошёл серый сотрудник и начал что-то говорить шёпотом. Лоха это мало волновало, он сейчас раздумывал об уникальной неприятности, в которой оказался, не предприняв ровным счетом ничего. Вот есть человек, пребывающий в неге безделья, и лень было ему пошевелиться.

Все конец истории, тебя обвиняют в четырёх зверских убийствах малолетних, подробности о которых страшно даже слушать, еще хранение и распространение наркотических веществ, обнаружили прошлогодний потерянный план. И большой бонус ко всему перечисленному, некий аноним Ю.В Падловский доводил до сведения органов, что Лох шпион британской разведки.

Как вам добрые люди прекрасная жизнь и ее зигзаги? Лох задал вопрос и пожал плечами, абсурд и главное нет ответов.

– Лох серийный маньяк! – и Лох расхохотался.

– Слушай выродок, лучше тебе чистосердечно признаться, проси так слезно, чтобы все плакали. Упрешься рогами, и выведут тебя в такое стойло, где гвозди ржавые в лоб забивают без анестезии – следователь говорил не смешными намеками.

– Дядя вы упрямый по профессии или так от природы? Поймите, я не въезжаю, о чём идёт речь!

– Какой маньяк? Откуда? Где, какой Мухтар помог тебе, убийцу изловить? На каком кладбище доказательств нарыл? – уже орал Лох, но возникли злые сотрудники и буйный подозреваемый сник, потерялся в себе, забывшись немного. Стал немощно тих и кроток лицом.

– Когда у тебя за спиной нет белых крыльев, это измена, не вздумай за деньги, прикупить перья не известной серой вороны, скорей всего мертвой, обокраденной цинично и нагло.

– Тебе продадут децела, забудь о полете, не ангел, чучело в перьях.

– Просто беги к далёким краям, за чертой песчаного мира пока есть еще время, взмыть к облакам, забыться в полете, не теряя лица улететь – Юрец уже приблизился к нирване, он грезил в бреду, гадая на головах кильки, кореша спали тут же, доказывая лишь одно, человек способен на многое.

Бакалейная нимфа, по четным дням муза Зинаида, суровая женщина с трудной клишированной судьбой и тяжелым кулаком, смотрела на Юрца и взгляд этих маленьких, неумело подкрашенных глаз, был полон нереализованной любви.

Пьяная тощая скотина напротив уже не признавала окружающего мира, рассудок был утоплен в водке. Хриплый голос бурлил нечистотами матов, революционно-кабацкими лозунгами, человеческое в существе пропитом умирало, отвратно агонизируя и донося этот запах живым. Докурив сигарету, она исчезла в темноте супермаркета, неразделенная любовь осталась злой и неблагодарной, Зинаиде захотелось заплакать.

Юрец видел клипы разные, цветные, анимационные, где он убивал всех хозяев мира. Торжество справедливости пролитая понапрасну кровь, реальность пахнет шпротами, храпит пэр Мухин, мир агонизирует, корчась в предсмертных судорогах, завтра футбол. Падение Юрца в мусор было финалом праздника водки и селёдки, тело сжалось, ротовая полость исторгла заключительную реплику.

– Вот оно лоно, дающее долгую жизнь и мятную жвачку на счастье, а кому невтерпёж иль трусы просто жмут, пейте не пиво, а воду без газов. Потейте и брейтесь, чтоб походить на стадо лысых лобков. Убирайтесь к чертям, надоели ублюдки!

Тяжёлая дверь со скрипом открылась, в нос ударил резкий запах хлорки, Лох вошёл в камеру, предчувствуя предстоящий ужас этого сурового отделения ада, их не человеческие глаза излучали предвкушение, надвигающейся любви без изъянов. Клуб одиноких сердец получил подарок свыше, индульгенцию и сытый ужин у телевизора. Новая биография Лоха стала достояние чужих ушей.

Смерть коснулась плеча, снимая на свой лад мерку, напоследок она шепнула на ухо.

– Удачи Лох – в глазах потемнело, подкатила тошнота.

– Скоро увидимся – прошептал он в ответ.

53-ий, этот человек, потерявшийся в дыму словесного лабиринта, искал в который раз начало или первопричину. Безуспешные попытки и реальность стены исписанной множеством слов принадлежавших некоему Пилигриму.

– Дети, будучи детьми, принимают по столовой ложке кайф психоделической неврастении, крича о хип-хоповом Иисусе, но источник любой веры давно пуст из него выросли лишь осины. Материнское молоко, это всего лишь сухой порошок, разбавленный ржавой водой из крана.

– Жизнь дорогое удовольствие, прими это за чистую монету, которую отдашь в тёмном переулке вместе с кровью на перо параноидального ублюдка с именем Шакал, ему ничего не надо, даже денег, он обожает резать плоть Христову. Новая жизнь обесценивает зло этого Шакала и продолжается бессмысленная игра.

– Существующая история, это короткая память нескольких поколений и относительно беспечная жизнь перед обрывом.

– Легионы погребенных героев, молчаливые аллеи славы, зловещая тишина, в какой-то момент их письма с фронта придут к ничего не подозревающим потомкам. Моя правда снова вырвется из смирительной рубашки и вцепится намертво в очередной беспредел под сенью лозунгов.

– Вечно текущая кровь, как религия, как реалия. Истлевшие мумии полугероев, полубогов восстают из каменных склепов погребённых империй и требуют крови.