День мертвых псов

Снова открылась дверь, теперь в комнате находилось двое, бесцветный, как бледная поганка следователь и молодая дамочка, пахнущая недавним выпуском юрфака и дорогими духами. Лох откашлялся и посмотрел на своего государственного, бесплатного адвоката.

Выпускница сразу же засуетилась, Лоха назвали по имени, отчеству и напомнили о его правах. Настырная благодетельница своим грамотным бредом стала донимать следователя, тот лишь кривился, отмахивался, иногда конкретно давал отпор. Словесные качели продолжались какое-то время, но желание иссякло, аргументы закончились.

– Если я лох, то о каких правах идёт речь?– он усмехнулся и закурил. Подобное заявление поставило адвоката в тупик, следователь пропотел от радости. Допрос закончился.

– Почему слепота присуща лишь правосудию и удаче, а человечек шустрой вошью меж пальцев у судьбы все скачет?

Профессиональный ниндзя, а ещё по совместительству поэт-грузчик из продуктового магазина Юрец-огурец, только что провернул одно прибыльное дельце, а попросту продал украденное за нал, который тут же превратил в живописную поляну с водкой, селёдкой и другой снедью.

– Еще набарыжат капиталисты – на сем изречении его сонливая совесть, стала блаженно похрапывать.

Час полуденной сиесты, Юрец уже пригласил на званый пир горой своих сотоварищей, коммуниста Морозова, и, конечно же, пэра Мухина. Парни не заставили себя долго ждать. После получаса упорного распития горячительных напитков, они достигли точки душевного равновесия. Затем, человек делает шаги в совершенно не известном науке или психиатрии пространстве, совершая нечто новое и что-то не обычное.

Юрец прислонившись к стене, прикрыл в истоме глаза. Сейчас самый настоящий ниндзя по-человечески улыбался.

– Я вот что вам скажу, уважаемые господа и товарищи. Давеча меня посетила муза, Каллиопа или Эвтерпа, признаюсь честно, был так пьян, что не разобрал, какая заглянула в гости – Юрец закурил, прикрыл глаза.

– Замечу с пользой приходила и так дала по вдохновенью – Мухин хохотнул.

– Послушайте поэт с немалой буквы, а уж не тучная Зинка из бакалейного ряда пакет вдохновенья и сердце свое принесла?

– Мухин, как пэр, вы просто хам и негодяй. Уж и не пойму, для чего вы здесь едите, как не в себя – вспылил Юрец.

– Ого, вот так и по мордасам гостя, упреком хлещите. Что ж, я готов уйти, честь дороже – продолжая закусывать, отреагировал Мухин. Данный тип скажу прямо, был, есть и будет первозданным халявщиком, и если бы не Морозов, я бы определенно утверждал, что халява началась с появлением пэра Мухина.

После не продолжительной словесной пикировки, вернулись к бабам вернее музам.

– Так вот, любезный друг мой, я все-таки продолжу.

– После посещения самой реальной музы, оставим Зину магазину. Родилась моя эпическая вещь, под названием "Понты и децела"

Тут-то их разговор оживился, всех заинтересовало, сколько скрытых смыслов содержат, Понты и децела.

Пэр Мухин, монархист-черносотенец, младший заштатный сотрудник в каком-то безымянном НИИ, сразу же заявил – Что понты и децела, просто на эпик с лирическими отступлениями не тянут.

Как не тянут? Мир с чудовищами есть, герои столь круты и суровы, что нордические боги просто шпана из электрички, а стиль столь совершенен по форме и содержанию, что весь Парнас от зависти ногти грызет – поэт обиделся и тут грузчик начал возражать.

Юрец не соблюдая правил этикета с набитым ртом выпалил – Мухин не будь козлом!

– Послушай ка любезнейший Юрец, умоляю, не кипятись ты понапрасну – Морозов высморкался, закурил, махнул стакан водки.

– Давай ка брат все по порядку разберем, может ты чего напутал? Зинка, затем муза или же муза, после Зинка?

– Понты и децела, авансом соглашусь, может быть крутейший эпик. Подбрось ка Юрка фактажу и аргументов, чтобы все выглядело, как не полночный чих в библиотеке.

– Задолбали, так слушайте! – и Юрца понесло.

– О, Зинка! Моя тучная фея из бакалей, верни моё сердце, слышишь, отдай! Иначе твой рыцарь Юрилло, изойдёт в децела, а там до понтов полстакана с мечтой. Открой клеть златую, кассу открой! – пошла уже округлённая в десятки стопка, и грязный дворик наполнился чистым смехом.

– Да, Юрец конгениален, талантище, не библиотечный чих в полнолунье – поглаживая остриженную голову, продолжая смеяться, сказал Бэн Морозов.

– Я могу только догадываться, какой эпический размах приобретет сюжет по ходу действа. Мертвые гении пусть отдыхают в гробах – отирая слезы, подвел итог Мухин.

– А вы что городили? Хрен с этим эпиком! Мой герой, из шелухи дракона возродится, и солнце проглотит – опрокидывая стопку, проговорился раздобревший Юрец.

Следователь раскрыл папку, протянул чистый лист Лоху.

– Пиши, чистосердечное. Желательно в подробностях, где, когда при каких обстоятельствах. Как же ты мог? – его серые глаза уставились на руки Лоха. Животное – его лицо передернуло от отвращения.