День между пятницей и воскресеньем

Пожилой человек посмотрел на него с недоверием, но парни уже поняли, что у него был явно очень срочный и из ряда вон выходящий случай — мужчина хватался то за голову, то за сердце, то за мобильный телефон, и все время повторял что-то: похоже, он говорил по-русски.

— Спешл прайс, — подмигнул ему Тарык-Таркан. — Тен доллар. Вери квик эйрпорт!

— Вери-вери квик! — подтвердил Мали.

Мужчина все еще сомневался.

— Такси рилли ноу. — Мали еще раз покачал головой для убедительности и пожал плечами.

— Донт ворри, — добавил Тарык-Таркан, и на этом его английский словарный запас иссяк, но мужчина вдруг махнул рукой, сказал что-то с отчаянием в голосе и неловко взгромоздился на мопед позади Таркана.

Миллион раз Николай потом спрашивал себя, как его — такого разумного, осторожного и предусмотрительного во всем человека — угораздило усесться на хлипкий мопед к турецкому мальчишке, который и ездить-то толком не умел. Ответа у него не было. Помрачение, помешательство, не иначе. А еще отчаяние — вот от чего он тогда начисто потерял разум. А может, это было чистой воды провидение.

Они помчались по дороге, и ему показалось, что мопед сейчас или взлетит, или развалится на части, причем второй вариант был более вероятным. Он крепко вцепился в тощего Таркана и закрыл глаза. «Ничего страшного, — убеждал он себя. — Тут ведь близко. Тут ехать-то всего ничего. Я должен его догнать. Я его догоню». Иногда он открывал глаза, чтобы посмотреть — вдруг поблизости окажется большой туристический автобус, но мимо неслись только кусты, бесконечные поля с кривыми квадратиками теплиц, а вдалеке в одну широкую полосу сливались горы. Мопед вдруг неожиданно вильнул, но Николай только крепче ухватился за своего лихого водителя. Ему показалось, он оказался в настоящем шпионском фильме с преследованиями и погонями, и он улыбнулся. Что он творит? Он вел себя как неразумный юнец, как полный безумец! Он не потребовал немедленно остановиться или сбавить скорость и ехать аккуратнее, он не слез с трясущего мопеда, чтобы пересесть в комфортное или хотя бы не такое опасное такси, ничего подобного! Что-то внутри него, какой-то сумасшедший внутренний голос напрочь парализовал его разум, логику и инстинкт самосохранения и сказал: «Ты все делаешь правильно, все хорошо». Он ни секунды не чувствовал страха за себя, он боялся только одного — потерять Леонида, потому что был уверен — тот попал в беду. Иначе не исчез бы вот так, ничего не сказав. Так что Николай Иванович Королев, руководитель крупной архитектурно-строительной корпорации, мудрый и уважаемый человек, мчался в шортах, футболке и резиновых шлепанцах на трясущемся мопеде с турецкими мальчишками, рассекая раскаленный воздух, закрыв глаза и повторяя про себя: «Я его найду. Я его догоню!»