День начинается утром

Доски, видно, были тяжёлые. Старшина побагровел. Под синей майкой и на руках вздулись узлы мышц.

«Здоровенный какой! А ведь выпорет», — опасливо подумал Костик.

Старшина положил доски поперёк стены.

— Убери ноги, — сказал он Костику.

Костик сел на корточки. Доски медленно приближались. Старшина откинулся назад. Лицо у него блестело от пота. Костик протянул руку, схватил доску, потянул. Доски тяжело легли на колонну. Захрустели крошки кирпича и цемента.

— Готов мост! — задыхаясь, сказал старшина.

Костик встал.

— Сядь!

Он сел. Старшина неторопливо поднялся. Потрогал ногой доски. Подвинул их немного вперёд и медленно пошёл.

Жидкий мостик скрипел и прогибался. А колонна заметно дрожала. Твёрдая рука приподняла Костика, притиснула к горячему боку — так, что дышать стало трудно. Костик спиной чувствовал, как у старшины редкими толчками бьётся сердце.

Как много, оказывается, можно чувствовать спиной! Под ногами старшины ходуном ходили доски. А вот он качнулся, ещё сильнее притиснул Костика и остановился. Снова пошёл. Медленно-медленно. Остановился. Шумно вздохнул. И Костик понял: дошли. Он открыл глаза. Старшина осторожно поставил его на стену.

— Уф! Земли вам не хватает, паршивцам! — Он нагнулся, поднял доски и сбросил их вниз.

— Всё, — старшина повернулся к Костику. — Пойдём, я тебя выпорю.

Он взял Костика за плечи, улыбаясь, притиснул к себе и легонько толкнул коленом.

Ловцы жемчуга

Бабушка страшно похудела. На шее и на руках кожа у неё висела складками. Лишняя кожа.

На фрукты был неурожай и такие цены — не подступиться.

Август стоял очень жаркий.

В залив упало столько бомб, что рыбы почти не осталось. Наверно, и Диоскурия развалилась вся.

Костик и Шурка целыми днями пропадали у моря. Бродили по берегу, запускали руки под камни — искали крабов. Крабики попадались такие маленькие, что в них и есть было нечего.

Мальчишки многому научились. Например, добывать соль. Брали большой лист фанеры и поливали его морской водой. Вода высыхала, оставался белый налёт — соль. Поливать надо было долго, терпеливо и очень осторожно — как бы не смыть осадок. Потом соль соскабливали ножом.

Соль получалась не очень хорошая, с каким-то привкусом, но всё же лучше, чем ничего.

Толька им помогал. Его папа был директором табачной фабрики. Костик и Шурка иногда обедали у них. Однажды даже мёд ели. О! Это было здо́рово — мёд!

Но у Тольки ещё две сестрёнки — Галя и Вера, — а его мама говорила:

— Кушайте мёд, мальчики, кушайте! Он очень свежий. Галочка и Верочка так любят мёд. И Толик тоже. Правда, Толик? Жалко, что его так мало. Одна маленькая баночка.

Толька краснел и отворачивался.

Дядя Саша Дорошенко научил бабушку варить мидии. Мидии — это чёрные двустворчатые раковины. Они густо облепляют сваи пристани. На прибрежных камнях тоже есть, но мелкие. Чем дальше в море, тем они крупнее.

Внутри у мидий, на перламутровых стенках, — нежное жёлтое мясо. Когда так хочется есть, что невтерпёж, их можно глотать сырыми — живьём.

Раковину нужно разбить камнем и осторожно выбросить желчь — это такой комочек оранжевого цвета. Желчь очень горькая. Если её случайно проглотишь, то потом целый день во рту привкус меди, будто сосал дверную ручку.

Мидии солоноватые на вкус, студенистые. Дядя Саша говорил, что это черноморские устрицы. Деликатес. Устрицы едят буржуи.

Костик и Шурка, не задумываясь, обменяли бы буржуям кучу этого деликатеса на ломоть хлеба. Варёные мидии были вкуснее, но, чтобы наесться, надо было сварить целую гору.

Костик, Шурка и Толик вплавь добирались до середины пристани, толкая перед собой маленький лёгкий плотик. Плотик привязывали к свае и начинали нырять. Самые лучшие раковины были внизу, у дна. Отрывать их довольно тяжело, но за полчаса плотик заполнялся.

Самое главное — не попасть под бомбёжку на воде. Даже если бомба упадёт далеко, всё равно может оглушить. Всплывёшь, как рыба, — брюхом кверху.

Однажды их увидели с небольшого транспорта, пришвартованного рядом.

Транспорт был битком набит легко раненными. Они разгуливали по пирсу, стояли, опершись на костыли, на палубе.

Давали советы, как нырнуть поглубже. На палубу вышел моряк с перевязанной рукой. Он посмотрел на ребят, очень удивился и сказал:

— Привет ловцам жемчуга! Я не верю своим глазам: это Кавказ или Гавайские острова?

Он вытащил из кармана горсть мелочи.

— Проверим ваше искусство.

Полетела монета. Без всплеска врезалась в воду и пошла на дно.

— Ну, что же вы? — закричал моряк. — А ещё ловцы жемчуга. Поймать не можете.

Он снова подбросил монету. Костик нырнул. Монета медленно, зигзагами шла на дно. Поймать её ничего не стоило.

Вынырнул. Показал. Раненые захлопали в ладоши. В воду упало сразу несколько монет. Нырнули втроём. Поймали.

И началось! Блестящие кружочки летели со всех сторон. Раненым очень нравилась эта забава. Ребята не успевали ловить. Мидии сбросили, на плотик складывали новый улов.

Бо́льшая часть монет упала на гладкое песчаное дно. Лежали там светлыми точками.

Мальчишки начали уставать. Шурка хлебнул воды и сильно закашлялся.