День Нептуна

Когда беседа с Кристианом завершилась, и на картине появилась белая лилия, Калис взглянула с восхищением на королеву Маринии и произнесла:

— Шикарно выглядишь. Лорида умеет делать подарки.

Марина сама была в восторге от диадемы и сережек. Ее губ коснулась вдохновенная улыбка. Она хотела поблагодарить за комплимент, но тут они с Эмильдой подумали об одном и том же.

— Откуда ты знаешь, что это подарки Лориды? — спросила Марина.

— На балу я слышала, как вы говорили о серьгах. А эту диадему Лорида собиралась подарить Марине I.

— Ты знала?! — удивились девочки.

На лицо Калис легла тень печали. Казалось, глядя на диадему, она видит основательницу Маринии. Калис с горечью произнесла:

— Да, я знала, что эта диадема предназначалась Марине I.

Как и в момент получения подарка, Марина почувствовала себя неудобно. Будто напялила на себя чужую драгоценность, оскорбив память основательницы королевства. Она хотела снять диадему, но Эмильда ее остановила:

— Она предназначалась Марине I, но досталась тебе. Ты — полноправная владелица.

— Намекни Лориде, что для полного гарнитура было бы неплохо подарить браслет с сапфирами, — сказала Калис, едва заметно усмехнувшись.

На руке у Марины был браслет, который она не снимала уже несколько дней. Каждый вечер она ложилась спать в надежде увидеть новый сон-подсказку, но этого не происходило.

Всё было готово к отъезду на показ Ральфа Монтауша: платья надеты, локоны накручены, духи напрысканы. Марина сказала:

— Выезжаем?

Калис бросила взгляд на корону, лежавшую на трюмо:

— Диадема великолепна, но корону следует беречь.

— Точно, — Марина подошла к зеркалу и спрятала корону в тумбочку.

Калис изобразила каменное лицо, чтобы сокрушенно не закрыть лицо руками:

— Ты хранишь корону в тумбочке?

Марина прочистила горло, чтобы потянуть время до ответа, и сказала:

— Ну, если я снимаю ее ненадолго, то оставляю в тумбочке.

— Надеюсь, Турон об этом не узнает.

— Место хранения короны имеет столь огромное значение? — сказала Марина, позволив себе добавить в интонацию немного возмущения.

— Корона хранится исключительно в сейфе, — сказала Эмильда.

Последовав настоянию подруг, королева спрятала драгоценность в сейф.

Возле парадного входа в Мартик их ждал Чакстон с тремя зонтиками. Эти зонтики он держал над дамами по дороге до кареты.

* * *

О том, что Ральф Монтауш — именитый модельер, можно было судить по количеству гостей на показе. Короли и королевы со всего подводного мира съехались на грандиозное мероприятие. Ральф Монтауш жил в Мрициусе, а показ проходил во Дворце культуры. Не одно знакомое лицо мелькнуло в толпе, прежде чем Марина добралась до стола с десертами. Фуршетный зал был открыт перед началом и после мероприятия. Среди разнообразия изысканных лакомств Эмильда отыскала канапе с тигровыми креветками, а Марина, увидев пиалу с оранжевым суфле, решила, что это нечто апельсиновое. Отведав десерт, она разочарованно скривилась:

— Создать тыкву одного цвета с апельсинами было коварным замыслом природы.

— Розовые гортензии. Это же надо было прилепить сюда розовые гортензии. Велели: в Фуршетный зал — сиреневые гортензии! — бурчал проходящий мимо гном в вышитом камзоле.

Догадываясь, что это какой-то распорядитель-организатор мероприятия, Марина подумала, что все гномы неприветливы, подобно хранителю ее гардеробной. Выглядел он точно как Клуттем: крошечный рост, кудрявая шевелюра и неповоротливость.

— И тыквенное суфле — гадость редкостная, — поддакнула она.

Не слушая ее, гном продолжал изучать цветочные гирлянды, украшавшие стол.

— Бездари-бездари… Куда смотрели декораторы? Какой организации показа можно ожидать, если даже Фуршетный зал нормально украсить не могут? Зачем проводить показы, если повсеместно халтура? — пренебрежительно произнес гном.

— Кому вообще нужен этот несчастный показ Ральфа Монтауша? — Марина вновь поддержала его.

Гном удивленно взглянул на королеву. Подбежавшая сзади Эмильда схватила ее, повернула к себе и процедила:

— Ты совсем с катушек слетела?

— Что я такого…

Эмильда повернулась к гному, улыбнулась от уха до уха и сказала:

— Это она так шутит, господин Монтауш!

Приоткрыв рот, Марина уставилась на помощницу. Затем ее взгляд бегал от Эмильды к гному и обратно. Гном вернулся к проверке цветочного декора. Когда онемение закончилось, Марина сказала:

— Ральф Монтауш — это… это… гном?!

Эмильда перекривила ее:

— Да, Ральф Монтауш — это гном!

— Ты не говорила, что Ральф Монтауш — это гном! — королеву разбирал смех.

— Я не говорила, что самый известный модельер в подводном мире — гном, значит, можно городить чепуху о нем на его показе? — нравоучительно произнесла Эмильда.

— Ну прости, я не знала, что увижу виновника торжества, опечаленного неудачным цветом гортензий. Если бы кто-то подсказал, что это Ральф Монтауш, я бы молчала, — сказала Марина и увидела, как Лорида беседует о чем-то с модельером.