Читаем День от субботы полностью

Сквер преломлен в реке – словно в стекле лучи. Я продолжаюсь: с кем? Осень моя молчит. Солнечный зайчик спит где-то внутри меня. Осень, столица, сплин. Листья. Разлука. Я. Время на вкус горчит, ветер играет джаз. Сколько у нас причин? Сколько причин – для нас? Воздух во мне дрожит – с сердцем моим един.

Где ты сейчас, скажи? Где мне тебя найти?

Сквер преломлен в реке – калейдоскоп разбит. Осень в моей руке. Ты – у меня внутри. Зеркало – как порог. Переступить его… Город семи дорог – и колокольный звон, и вереница птиц, тающих там, где свет. Я не могу уйти – выхода больше нет. Сквер сентябрит. Река ртутью ползет к нулю. Осень горит в руках…

Как я тебя люблю.

<p><strong>Северное</strong></p>

***

Норвегия мигрирует, рукой притягивая юг в объятья фьордов, седое небо дремлет над рекой, как старики над клетками кроссвордов, и, кажется, границы мира стерты, а может быть, и мир уже другой. Норвегия мигрирует. В меня. И отступает Цельсий по деленьям, и привыкаешь солнце отменять, его тепло считая наважденьем, и вызываешь без предупрежденья свой хищный нож из логова ремня. Норвегия мигрирует. Стада огромных рыб бредут по тропам донным, пока над ними темная вода о камни бьет с глухим протяжным стоном, пока над ними, сталкиваясь, тонут и исчезают в вечности суда. Норвегия мигрирует. Смотри, как северное море у порога грызет скалу приливом и гремит тяжелой горной цепью, понемногу ее стирая… Ничего не трогай. На карте нас найди – и отними меридиан. Ту линию меня, что проходила по координатам твоей души…. Не спрашивай. Не надо.

Здесь север, видишь? Все пора менять.

<p><strong>Пока ты считаешь дни...</strong></p>

***

Пока ты считаешь дни, я считаю фразы.

Осень моя желтолица и узкоглаза,

идет во главе орды, забирает разум

у каждого, кто встречается на пути.

Пока ты бредешь по лесу, я ставлю метки,

Грызу на стволах зарубки, ломаю ветки.

Тяну паутину следом – защитной сеткой,

Я осень узнаю первая. Ты иди.

Вот только когда увидишь, как небо гнется,

Как листопад, шурша, над тобой смеется,

Как через кроны с востока шальное солнце

Острой холодной стрелой норовит – в глаза,

Ты убегай. Так быстро, как только сможешь,

Сквозь бурелом, кустарник и бездорожье,

Предупреждай о желтых полках прохожих

И не смотри,

Не смотри, не смотри назад.

<p><strong>Океан</strong></p>

***

Лоб моего океана – в морщинах волн. На берег ложатся пряди его седые. Он стонет у самой хижины, у него надорвано сердце, и скоро оно остынет. Я часто смотрю в это сердце – оно скалой, расколотой надвое, вложено в ребра бухты… Когда наступает отлив, сквозь его разлом багровое небо по каплям сочится внутрь и копится там, и кажется, что залив разорванным легким пытается сделать выдох… Я знаю полоску суровой своей земли да стон океана. Ко мне приплывают рыбы и редко – киты, безмолвные до того, как вынырнут, с треском порвав океану кожу… И я говорю им: «Нам скоро не хватит волн, чтоб ставить заплаты, мы делаем все, что можем – вдвоем с океаном. А больше ведь никого нет в этих широтах, точнее, в пустотах… В общем, когда вы увидите тонущих моряков, скажите, что я не успею прийти на помощь». Киты уплывают. Их нет миллионы дней, а может и больше – ведь счет не ведется вовсе. Я продолжаю солнце искать на дне: чайки кричали – его уронила осень… Чайки болтливы, но трудно понять язык, ложью наполненный, больше, чем рыбой сети. Лодка у берега – входит в его пазы крепко и точно. Ей управляет ветер. Им управляю я – отпуская нить, что пуповиной кормит бумажных змеев. Змеи летят в облака – отдыхать и пить пресную воду. Становится все темнее. Тише хрипит океан. Иногда в ночи я выхожу, чтоб просто послушать: жив ли. Звезды сквозные, и в каждой огонь стучит, будто их небу каленым железом выжгли. Он говорил мне, что будет конец времен, высохнет память, как высыхает капля, кто-то придет сюда, и узнав о нем, я позабуду волны и дом оставлю, я обернусь к горам и пройду сквозь них – следом за тем, кто будет сильнее воли… Ночи холодные. Тихо. И мы одни. И океан мой так безнадежно болен.

Утро приходит и на сырой доске, здесь, у порога, сидит, как ребенок рыжий. Чьи-то следы – как метки в моем песке.

Я подхожу к воде.

Океан не дышит.

<p><strong>Расскажи мне про цвет...</strong></p>

***

Перейти на страницу:

Все книги серии docking the mad dog представляет

Диагнозы
Диагнозы

"С каждым всполохом, с каждым заревом я хочу начинаться заново, я хочу просыпаться заново ярким грифелем по листам, для чего нам иначе, странница, если дальше нас не останется, если после утянет пальцами бесконечная чистота?" (с). Оксана Кесслерчасто задаёт нелегкие вопросы. В некоторых стихотворениях почти шокирует удивительной открытостью и незащищённостью, в лирике никогда не боится показаться слабой, не примеряет чужую роль и чужие эмоции. Нет театральности - уж если летит чашка в стену, то обязательно взаправду и вдребезги. Потому что кто-то "играет в стихи", а у Оксаны - реальные эмоции, будто случайно записанные именно в такой форме. Без стремления что-то сгладить и смягчить, ибо поэзия вторична и является только попыткой вербализировать, облечь в слова настоящие сакральные чувства и мысли. Не упускайте шанс познакомиться с этим удивительным автором. Николай Мурашов (docking the mad dog)

Оксана Кесслер

Поэзия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики