День поэзии. Ленинград. 1967

Поднимает рыжую над крышами
         Голову кудрявая весна,
Сквозь двойные рамы мы заслышали,
         Как зовет, звенит она.
Мы из нор, из клеток зимних выбрались
         На оттаявшее уличное дно.
Мы вдохнули легкими, и жабрами, и фибрами
         Воздух пьяный, как вино.
Как вино... И каждый к небу тянется
         Рыжую обнять, поцеловать,
Но разгоряченная красавица
         Начинает головой качать.
Или это — солнце в небе вертится?
         Или — в голове от легкого вина?
Но весна кивнула мне, что встретится,
         Что со мною встретится она.
И бегу я, натыкаясь на гуляющих,
         Как слепой, как чумовой,
Я бегу за рыжей, за сверкающей,
         За сияющей весной.
1924

ПОСЛЕДНИЙ ЛИСТ

Памяти Сергея Есенина

Не надо грусти, не надо,
Когда умирает поэт.
Прозвени золотым листопадом,
Осыпающийся трафарет.

Пропой золотую обедню,

Над гробом дубовым пропой...
Вот кружится лист последний,
Как ты, как поэт, золотой.

Не обедня, не порох, не ладан,

Не салют орудийный, нет! —
Прозвенит золотым листопадом
Себе самому поэт.

Так молчи, голубая вьюга,

Не кружись, не стони, не вой,
Лучше белыми крыльями друга
Напоследок тихонько прикрой.

И не бейся отчаянно, ветер,

Не зови громовою трубой, —
Как ты, он был буен и светел,
Как вьюга, он был голубой.

Пусть не будет тоскующий ливень

Засыпать листопадный след,—
Но будем чуть-чуть молчаливей,
Когда умирает поэт.
1925

* * *

Весна-девчонка, здравствуй!
Я за тобой — как тень,
Губастый и вихрастый
И в кепке набекрень.

Весна-девчонка вертит,

Смеется надо мной:
«Мне хочется до смерти
Побыть совсем одной.

До смерти мне наскучил

Мороз, седой ворчун,
А вы... Побрейтесь лучше,
С небритым... не хочу».

Взаправду? или шутит?

Но я за ней — как тень...
Весна-девчонка крутит
Меня который день.

Язвит, а, между прочим,

Глядит в глаза мои,
И манит, и хохочет...
Ей вторят воробьи,

Ей солнце-сердце вторит,

И вторят ей, легки,
Как будто на фарфоре,
Трамвайные звонки.
1929

* * *