Читаем День поэзии. Ленинград. 1967 полностью

День поэзии. Ленинград. 1967

Валентин Леонидович Попов , Владимир Александрович Соловьев , Йоле Станишич , Людмила Михайловна Попова , Майя Ивановна Борисова

А ты хорошо сохранился...

Из разговора

Я сохранился, говоришь ты? Меня хранили — не солгу: весной подсаливали трижды, зимой держали на снегу.В жару спешили — ворошили, в дождь выносили за порог, в печи на противне сушили, замариновывали впрок.Меня вытряхивали, били, ладонью терли о ладонь, коптили, вялили, дубили, кидали в воду и в огонь.Меня хранили в тихом доме на чисто вымытом полу, на свежесрезанной соломе, охапкой брошенной в углу.Хранили так — бывало лишку, с таким стараньем берегли, как будто завтра на сберкнижку класть сбереженные рубли.И я, как видишь, сохранился, — все очень просто, без чудес.Не зажирел, не обленился и не вознесся до небес.Всё так же мускулы упруги, душа полна по берега...Но в этом нет моей заслуги — меня эпоха берегла.Живу, хотя и в скромном чине, живу — и черт меня не сгреб, живу — врачи не залечили, друзья не уложили в гроб!

ЮРИЙ ВОРОНОВ

БЛОКАДНЫЕ ЗАПИСИ

ЯНВАРЬ СОРОК ВТОРОГО

Горят дома.Тушить их больше нечем.Горят дома,Неделями горят.И зарево над нами каждый вечер Вполнеба,Как расплавленный закат.И черным пеплом Белый снег ложится На город,Погруженный в мерзлоту.Мороз такой,Что, если б были птицы,Они бы замерзали на лету.И от домов промерзших, от заводов На кладбища —Всё новые следы:Ведь людямБез огня и без водыЕще трудней,Чем сквозь огонь и воду...Но город жив...Он выйдет из бомбежек,Из голода, из горя, из зимы И выстоит...Иначе быть не может:Ведь это говорю не я,А мы!..

БОМБЕЖКА

Сверху видно,Как сброшенный им же фугас Превращает дома ленинградские В груды...Только жаль,Что пилоту не видно оттуда Наших лиц,Наших сомкнутых губ, Наших глаз...Он бы столько увидел в них, Столько прочел,Что в смятеньи б задумался: Кто ж обречен?

НА ПОСТУ НАБЛЮДЕНИЯ

Свист.Удар.И черный всплеск над крышей... «Юнкерс» с воем вышел из пике...— Валя, что случилось? Я не слышу, — Трубка задыхается в руке,—Валя! Ты живая?..— Да...Пишите...Дом двенадцать. Флигель со двора... Будет что известно, сообщите...У меня там Мама и сестра...

ПАМЯТЬ

Неверно,Что сейчас от той зимы Остались лишь могильные холмы. Она жива,Пока живые мы...И тридцать лет и сорок лет пройдет, А нам от той зимы не отогреться. Нас от нее ничто не оторвет.Мы спаяны с ней памятью и сердцем. Чуть что —Она вздымается опять Во всей своей жестокости нетленной. «Будь проклята!» — мне хочется кричать. Но я шепчу ей:«Будь благословенна...»Она щемит и давит.Только мы Без той зимы —Могильные холмы.И эту память,Как бы нас ни жгло,Не троньтеДаже добрыми руками.Когда на сердце камень —Тяжело.Но разве легче,Если сердце — камень? ..Москва