День похищения

В ответ на это Чонман лишь кисло усмехнулся.

Детективы обходили жилой массив уже битых два часа, но ничего толком выяснить не удавалось. Поскольку на теле профессора были обнаружены повреждения, полицейские надеялись, что кто-то мог услышать шум борьбы. Но когда они начали опрашивать соседей, оказалось, что надежды были напрасными. Вот уж воистину пафосный райончик! Там были такие усадьбы, где один сад занимал больше трех соток, так что расстояние между домами было значительным. Куда бы они ни заходили, кого бы ни спрашивали, люди лишь отрицательно мотали головой и смущенно улыбались: в таких домах звукоизолирующие стены положены по статусу.

Когда полицейские снова встретились у дома профессора, Чонман раздраженно сказал:

– Черт, у меня уже комплекс неполноценности развился.

У Санъюна было примерно такое же чувство, но он промолчал, улыбнулся и ободряюще похлопал напарника по плечу.

Дом, стоящий прямо за участком профессора, они оставили напоследок и сейчас шли туда просто для очистки совести, не особо рассчитывая на удачу. Солнце палило нещадно, в горле пересохло. Голова так раскалилась, что хотелось сделать в ней люк и хорошенько проветрить все внутри. С шеи по спине непрерывно стекали струйки пота. Повисшие плетьми руки Чонмана обессиленно болтались из стороны в сторону, периодически задевая Санъюна, так что тому пришлось специально отступить на шаг в сторону, чтобы не сталкиваться с напарником лишний раз.

Едва они нажали на звонок последнего дома, как ворота тут же с лязгом открылись. Надо понимать, это разрешение войти? Немного потоптавшись у входа, полицейские все же зашли внутрь. Пока шагали по садовой дорожке, входная дверь раскрылась: на пороге стояла запыхавшаяся женщина в легком тренировочном костюме. Видимо, она занималась спортом, вот только по́том, в отличие от них, не обливалась: из дома веяло приятной прохладой кондиционера.

– Я догадалась, что вы полицейские. Вы же из-за соседей пришли, да? – На ее лице было заметно откровенное любопытство. Ей хотелось узнать подробности дела, вот только рассказывать про случившееся они не могли, да и рассказывать было особо нечего, по правде говоря.

– Двадцать первого августа в интервале с семи часов вечера и до полуночи вы никакого шума у них не слышали? Ну, например, звуки ссоры или драки?

Женщина покачала головой:

– Нет, ничего. Кроме того, к нам в тот день пришли гости – коллеги мужа по работе.

Ну понятно – если они дома решили корпоратив устроить, то что могли услышать? Похоже, здесь им тоже нечего ловить. Санъюн сложил блокнот и чисто автоматически, как зацикленный ролик на Ютьюбе, снова повторил тот же вопрос, что задавал и остальным:

– Вы же знали семью профессора Чхве? Возможно, к супруге его заходили?

– Нет, так близко мы знакомы не были, общались на уровне «здрасьте – до свиданья». Конечно, в лицо друг друга знали и при встрече здоровались, но на этом всё. Да здесь, наверное, весь район такой – бесцеремонных соседей, чтобы совать нос в чужие дела, пожалуй, и не найдешь.

То же самое они слышали и в других домах. Вот были же раньше времена, когда все друг к другу в гости ходили: спроси, сколько у кого ложек на кухне, – тут же назовут. Но теперь эпоха другая, и такое поведение считается назойливым и бесцеремонным.

– Возможно, у них с кем-то были конфликты? Вы, случайно, не видели, кто к ним обычно приходил?

Женщина усмехнулась – мол, во дает:

– Вы что, не слышали про доктора Чхве Чжинтхэ? Он же знаменитый профессор, главный специалист по головному мозгу, светило нейрохирургии. – Для пущей наглядности женщина постучала пальцем по голове.

– Да, само собой. – Санъюн покивал и взглянул еще раз на собеседницу. Он подумал, что фраза еще не закончена и сейчас последует какой-то аргумент, но лицо женщины выглядело так, будто он спросил какую-то нелепицу. Округлив глаза, она произнесла:

– Да с чего у него конфликт с кем-то может быть? Он же в Калифорнии учился, на медицинском факультете в Ю-Си-Эл-Эй[13]!

Звук «си» в названии университета она произнесла с особым нажимом и получилось шипение – «щщщи». Санъюн мягко улыбнулся, сказал: «Спасибо, что уделили время», – и, не тратя времени на дальнейшие расспросы, направился к выходу.

* * *

В каком бы навороченном районе ты ни жил, но человек, пусть даже и знаменитый хирург, все равно остается человеком. Вполне возможно, что у него были какие-то финансовые проблемы, о которых остальные не догадывались. Санъюн отправил Чонмана назад в отдел, чтобы тот до вечера получил полный список банковских операций по счетам и кредитным картам убитых супругов.