День похищения

Со Чжинъю была типичной домохозяйкой. Периодически она ходила в Центр культурного досуга, где слушала лекции о поэзии. Но и там ни с кем не сдружилась и близких знакомых не завела. Даже лектору она ничем особенным не запомнилась – может, лишь только более сдержанная и замкнутая по сравнению с другими слушателями. Когда детективы посмотрели детализацию телефонных звонков, то оказалось, что у нее не было приятелей, с которыми бы Чжинъю регулярно перезванивалась или встречалась. Время от времени она созванивалась с матерью, но других социальных контактов у нее практически не было. Так что если говорить о конфликте, который мог бы стать причиной убийства, то вряд ли этот конфликт был с человеком из ее круга общения. Поэтому теперь надо было отрабатывать контакты мужа, и Санъюн решил для начала наведаться в клинику, которую тот возглавлял.

* * *

Клиника Хегван, основанная в 1991 году, специализировалась на заболеваниях сосудов головного мозга и была официально признана Министерством здравоохранения. Формально Чхве Чжинтхэ возглавил клинику три года назад, хотя фактическим ее руководителем был уже давно. Изначально больницей руководил его отец Чхве Донок. После того как Чхве Чжинтхэ выучился на хирурга в медицинской школе при Калифорнийском университете, ему предложили остаться там на кафедре. Но вместо этого он предпочел вернуться на родину и работать в клинике своего отца. Всем было понятно, что когда-нибудь он сам станет заведующим, этот курс был предопределен. Его отец был уже в преклонном возрасте, сам давно не оперировал, но формальный пост руководителя все равно оставался за ним. Однако в 70 лет у него случился рецидив рака легких, он передал дела сыну и спустя год после этого скончался.

Клиника Хегван оказалась крупнее, чем предполагал Санъюн: восьмиэтажное здание с различными лабораториями, реанимацией, приемным покоем, столовой и даже реабилитационным центром. На первом этаже шумело людское море: посетители шли беспрерывным потоком – из регистратуры вызывали одного пациента за другим, кто-то брал талончик с номером, кого-то оформляли на госпитализацию. Варясь в своей жизни полицейского, Санъюну редко доводилось самому ходить по больницам, и теперь ему казалось удивительным, что в их небольшом городе может быть столько больных. Пройдя мимо регистратуры, он направился в административное крыло и постучал в дверь кабинета.

– Инспектор Пак Санъюн, первый отдел уголовного розыска полиции Йонина.

В кабинете стояли в линейку три стола, за самым дальним из них привстал и остался стоять на полусогнутых мужчина – судя по табличке, главный администратор клиники. Его лицо выглядело растерянным, хотя он явно догадывался, зачем к ним пришли из полиции. Администратор отвел Санъюна в комнату отдыха, обустроенную в глубине отдела, и усадил за круглый столик, а сам сел напротив.

– Вообще-то мне не очень часто доводилось лично пересекаться с директором клиники…

В административный отдел приходят самые разные посетители, зачастую весьма специфические, но разговор с полицейским из уголовного розыска давался мужчине явно нелегко – было видно, что он напряжен. Санъюн же, напротив, в этой тихой комнате чувствовал себя как рыба в воде.

– Ничего страшного; просто расскажите то, что знаете. Что за человек был ваш заведующий? Какая репутация была у него среди сотрудников? Прошу вас, не стесняйтесь.

– Хм, да как сказать… Все же он был очень известной фигурой в области энцефалопатии, делал много операций. Но, несмотря на занятость, вел исследовательскую деятельность, состоял в научных сообществах, да еще и на телевидении выступать успевал – мы его между собой называли энерджайзером. Раз в год у нас обязательно шли переговоры об уровне заработной платы: о том, что фиксированные ставки установлены раз и навсегда, даже речи не шло. Так что в этом плане у сотрудников тоже не было нареканий. Условия при уходе в отпуск по беременности или по уходу за детьми точно были не хуже, чем в других больницах.

– Вас связывали с директором какие-то личные, нерабочие отношения?

– Абсолютно нет. Люди с нижних этажей редко пересекаются с теми, кто на самом верху. – Сам понимая, что его ответ прозвучал двусмысленно, администратор улыбнулся: его отдел находился на первом этаже, а кабинет директора – на последнем, восьмом.

– А с кем тогда из больницы он общался ближе всего?

В этот момент в дверь постучали и в комнату вошла сотрудница клиники; на подносе у нее стояли два бумажных стаканчика с апельсиновым соком. Санъюн не без удовольствия увидел внутри кусочки льда: от них веяло такой прохладой, что хотелось выпить сок залпом.

– Хм… В операционной он много разговаривал с ассистентами из хирургической бригады, но исключительно по делу. А вот личных разговоров…

От Санъюна не укрылось, что девушка, которая принесла сок, несколько напряглась и переглянулась с администратором. Ее взгляд был острый и резкий, а у него – взволнованный, вроде как показывающий «не вздумай болтать лишнего». Детектив понял, что, если он хочет еще что-то узнать, расспросы нужно вести уже не здесь.