День похищения

– Что ж, теперь мне нужно осмотреть клинику.

Санъюн поднялся, его собеседник тут же подскочил следом.

– Но тут же больные лежат, да и персонал работает…

– Не волнуйтесь, я никому не помешаю.

Инспектор слегка кивнул на прощание и решительно вышел из комнаты. Ему показалось, что за его спиной администратор порывался было что-то сказать вдогонку, но, видимо, передумал. Сверившись со схемой здания, висевшей в коридоре, Санъюн поднялся на второй этаж, где была смотровая заведующего. Прямо у дверей стоял стол, за которым медсестра в розовой униформе разбирала документы. Посетителей у смотровой не было. Почувствовав, что кто-то зашел, медсестра подняла голову и привстала.

– Прошу прощения, в настоящий момент прием не ведется.

Санъюн показал свое удостоверение, и медсестра снова опустилась на стул. Он решил не гнать с места в карьер и начал разговор с общей непринужденной фразы:

– Вы, наверное, в шоке от случившегося? Ведь все произошло так внезапно…

– Еще бы! Даже не представляю, что с нами дальше будет.

Хм, что-то как-то немного сочувствия: тут человек умер, а она за свое рабочее место волнуется… Хотя, с другой стороны, разве не все мы такие? И нельзя сказать, что вот, смотрите, какая она плохая; просто, как говорится, своя рубашка ближе к телу. За занозу в своем пальце переживаешь больше, чем за смертельную болезнь другого.

– Скажите, вот доктор Чхве Чжинтхэ – он в целом каким человеком был? Любая информация, все что угодно: какой характер, кто к нему приходил, с кем он общался… Возможно, он обращался к вам с какими-то личными просьбами?

– Я, наверное, действительно больше других общалась с заведующим, поскольку вела амбулаторных больных. Но на личные темы мы совсем не беседовали. И вообще, в плане обхождения это был очень щепетильный человек.

– В чем это выражалось?

– Ну как сказать… Например, он никогда не давал личных поручений, ну то есть не по работе. Вы можете сказать, что это естественно и что так и должно быть. Тем не менее таких начальников предостаточно. Другой на его месте мог бы приказать: «Распечатай школьный альбом моей дочери» или «Сделай за нее домашнее задание» – люди же всякие бывают. Но шеф никогда себе такого не позволял. Даже воду или кофе не просил принести – всегда сам ходил. Очень приятный был человек, всегда с уважением…

– И остальной коллектив о нем тоже хорошо отзывался?

– В основном да.

– Тогда, может, с кем-то из пациентов мог возникнуть конфликт? Ну, допустим, пострадал от врачебной ошибки…

Медсестра опустила взгляд, задумчиво потерла щеку, но потом все равно помотала головой:

– Когда в больнице поработаешь, то, конечно, на всяких пациентов насмотришься: «Почему плата за лечение такая высокая?» или «Почему операцию сделали, а боли не прошли?». Но это все рутина, дело привычное. А за последнее время я даже таких случаев припомнить не могу. Знаю только, что с момента основания клиники за все время фатальных врачебных ошибок ни одной не было.

Это означало, что мотивом убийства не могла быть месть родственников за умершего по вине врача пациента. Санъюн кивнул, отметил в блокноте: «Врачебная ошибка – нет». Получается, что в клинике тоже особо не за что было зацепиться. У него оставался последний вопрос:

– Насколько я знаю, с двадцатого по двадцать пятое число у профессора был запланирован отпуск. По нашим сведениям, он вроде как собирался лететь на Филиппины. Вам что-то об этом известно?

– Да, я слышала про отпуск. Мы обсуждали это с профессором, когда составляли график приемов и операций.

– Он летел один?

– Один? Хм… В такие подробности он не вдавался.

– Он часто летал отдыхать за границу?

– Нет. На конференцию – да, мог, а на отдых – в первый раз. Он даже летом во время отпуска все равно мог в клинику заходить. Ужасный трудоголик, даже дома работал: у него, как вы, наверное, знаете, там тоже лаборатория была. А кроме работы, еще и научные статьи писал. Так что нет, не такой он был человек, чтобы куда-то ехать развлекаться.

– Значит, впервые с ним такое, говорите…

«Такой работяга, такой трудоголик, даже посреди отпуска на работу наведывался, а тут вдруг решил каникулы себе устроить и за границу прошвырнуться? Нет, наверняка у него в жизни произошло что-то важное. Теперь бы узнать, что именно…»

Пока Санъюн был погружен в эти мысли, дверь напротив стола медсестры распахнулась и вышел мужчина в хирургическом костюме – оказывается, там была операционная. Под маской лица не разглядеть, но на вид это был довольно молодой человек, где-то чуть за тридцать. Увидев, что медсестра разговаривает, он запнулся:

– Э-э-э…

Девушка сконфуженно подскочила, поочередно переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Господин Юн Чжондо, это из полиции по поводу заведующего.

Инспектор отвернулся от медсестры и заглянул вошедшему прямо в глаза. Потому что во взгляде медсестры, точно так же, как чуть раньше у администратора, чувствовалось некоторое напряжение. Уж не из-за Юна ли напряглись эти двое?

* * *