День поминовения

– Ваша жена, господин Фарради, – женщина ревнивая?

– Вовсе нет. Не ревновала меня никогда. Она – человек здравый.

Эту реплику инспектор оставил без внимания. Он просто спросил:

– Имелся ли у вас в течение прошлого года цианид, господин Фарради?

– Нет.

– Но в вашем загородном доме цианид есть?

– Возможно, у садовника. Но мне об этом ничего не известно.

– Сами вы никогда его не покупали – в аптеке либо для фотографии?

– В фотографии я не разбираюсь и повторю еще раз – цианид я никогда не покупал.

Кемп задал еще несколько неприятных вопросов, после чего отпустил Фарради.

Своему подчиненному он задумчиво сказал:

– Как-то он чересчур быстро заявил, что жена про его роман с этой Бартон ничего не знает. С чего бы это?

– Наверное, сэр, трясется от страха – не дай бог, она про это узнает.

– Возможно, но у него хватает мозгов понять: если жена была не в курсе, она могла бы здорово ему насолить, узнай о его романе. Значит, у него есть дополнительный мотив, чтобы заставить Розмари Бартон молчать. И сейчас, чтобы отвести от себя подозрения, он должен был бы сказать: жена более или менее в курсе и решила закрыть на эту историю глаза.

– Видно, не подумал об этом.

Кемп покачал головой. Стивен Фарради – далеко не дурак. Он сообразителен, голова работает ясно. И вдруг он со страстью доказывает инспектору, что Сандре ничего не известно.

– Что ж, – заключил Кемп, – полковник Рейс разрабатывает другую версию и, судя по всему, своими результатами доволен. Если он прав, Фарради не при чем – и он, и она. Буду этому рад. Лично мне Фарради симпатичен. Не думаю, что он убийца.

Стивен вернулся домой, открыл дверь в гостиную и окликнул жену:

– Сандра?

Она подошла к нему из темноты, прижалась, положила руки на плечи.

– Стивен?

– Почему ты сидишь в темноте?

– Свет был для меня мучителен. Говори.

– Они все знают, – ответил он.

– Про Розмари?

– Да.

– И что у них на уме?

– Что у меня был мотив… Дорогая, во что я тебя втянул!.. Это все моя вина. После смерти Розмари мне надо было обрубить концы, уехать, оставить тебя свободной – по крайней мере, ты не имела бы отношения к этой кошмарной истории.

– Нет, только не это… Не оставляй меня… никогда.

Она вцепилась в него, заплакала, слезы потекли по щекам. Ее била дрожь.

– Стивен, ты – моя жизнь, вся жизнь – не оставляй меня…

– Ты так меня любишь, Сандра? Я и не догадывался…

– Я не хотела, чтобы ты знал. Но теперь…

– Да, теперь… Эта беда – наша общая, Сандра… Но мы справимся с ней вместе. Что бы ни случилось – вместе!

Они стояли, обнявшись, в темноте, объединенные новой силой. Наконец Сандра решительно воскликнула:

– Мы не дадим этой истории разрушить наши жизни! Не дадим! Не дадим!

Глава 10

Энтони Браун взглянул на карточку, которую протянул ему маленький коридорный. Нахмурился, пожал плечами. Потом сказал мальчику:

– Хорошо, приведи его сюда.

Когда полковник Рейс вошел, Энтони стоял у окна, и над его плечом искрились косые солнечные лучи. Он обернулся – перед ним стоял высокий, с военной выправкой человек, загорелое лицо посечено морщинами, копна пепельных волос. Энтони об этом человеке много слышал и даже видел его, но это было в давно ушедшие времена. Рейс же увидел темный стройный силуэт, правильной формы голову. Приятный изнеженный голос произнес:

– Полковник Рейс? Я знаю, вы были другом Джорджа Бартона. Он говорил о вас в свой последний вечер. Закуривайте.

– Спасибо, не откажусь.

Энтони чиркнул спичкой и сказал:

– Вы в тот вечер были загадочным гостем, который так и не появился – к лучшему для вас.

– Ошибаетесь. Пустой стул предназначался не для меня.

Брови Энтони взлетели вверх.

– Правда? Но Бартон сказал…

Рейс перебил его:

– Может, Джордж Бартон это и сказал. Но его план ко мне не имел никакого отношения. Этот стул, господин Браун, должна была занять актриса Хлоя Уэст – когда погаснет свет.

Энтони уставился на него.

– Хлоя Уэст? Впервые слышу. Кто она такая?

– Молодая малоизвестная актриса, обладающая некоторым сходством с Розмари Бартон.

Энтони присвистнул.

– Любопытно.

– Она получила фотографию Розмари – чтобы сделать соответствующую прическу; ей также прислали платье, которое было на Розмари в ее последний вечер.

– Так вот что задумал Джордж… Свет зажигается – и всех охватывает сверхъестественный ужас. Розмари вернулась с того света. И виновник ее смерти трясущимися от страха губами бормочет: «Да, да, ее убил я». – Чуть помолчав, он добавил: – Тухлая идея, даже для такого осла, каким был бедняга Джордж.

– Боюсь, я вас не понял.

Энтони ухмыльнулся.

– Будет вам, сэр. Закоренелый преступник не станет вести себя, как истеричная школьница. Если кто-то хладнокровно напоил ядом Розмари Бартон и готовился той же дозой цианида отправить к праотцам Джорджа Бартона – у такого человека крепкие нервы. Вид актрисы, одетой под Розмари, такого – или такую – расколоться не заставит.

– Если помните, Макбет – безусловно, закоренелый преступник – изрядно струхнул, когда на празднике увидел призрак Банко[10].