День помощи (СИ)

– При коммунистах в концлагерях пропали десятки миллионов советских граждан, – напомнил Мердок. – И тогда никто не испытывал мук совести, отправляя людей на смерть, ни те, кто отдавал приказы, ни те, кто исполнял их, лично расстреливая своих соотечественников. Не думаю, что русские за пару десятилетий изменились слишком сильно. Это дикая страна, дикий, кровожадный народ, варвары, и этими пороками умело пользовались все правители. Они не ценят человеческие жизни, вообще ничего не ценят, кроме, пожалуй, власти, тем более, те идеалисты, которые верят в возрождение своей страны, считая, что она должна повелевать всеми народами на планете, и таких безумцев в России хватает.

Гнев лидера американской нации не был наигранным. Кто-то осмелился бросить вызов всей западной цивилизации, диктовать свои условия миру, хотя только Соединенные Штаты, единственная сверхдержава, имела на это моральное право, которым пользовалась весьма редко. Русского медведя следовало загнать обратно в берлогу, посадить его на цепь, и он, Джозеф Мердок, был готов сделать это.

– Я полагаю, господин президент, сейчас же необходимо выработать стратегию совместно с европейскими партнерами, – предположил Энтони Флипс. – И к тому же нужно интенсифицировать усилия, направленные на разрешение кризиса в Персидском заливе. Нефть и газ – оружие, не менее мощное, чем ядерные боеголовки, и нельзя допустить полномасштабного применения этого оружия.

– Мы решим проблему, восстановим порядок, – надменно произнес президент США, и его слова за доли секунды перелетели через бушующую Атлантику. – Вы должны донести это до главы каждого государства, оказавшегося жертвой русского шантажа. Натана Бейл выполнил свою миссию в Москве, и горе русскому президенту, если он останется глух к нашим увещеваниям. Не в интересах Швецова сейчас проявлять упрямство, и он должен это понимать.

– Но что же конкретно, господин президент, я должен сказать нашим европейским партнерам? – едва сдерживаясь, с нажимом произнес госсекретарь. – Здесь все на грани паники, а проклятая пресса только нагнетает ажиотаж. Мы должны обозначить свою позицию. Я не психоаналитик, чтобы просто успокаивать партнеров, у меня другая профессия, сэр.

– Пусть европейцы в любом случае соблюдают нейтралитет, – подумав, предложил Джозеф Мердок, повторив: – Мы решим проблему в самое ближайшее время, так может и передать нашим партнерам, а от них требуется только одно – держаться в стороне, что бы ни произошло. Пусть пока никто не предпринимает никаких радикальных действий. Нужно избежать паники, успокоить общественность, изыскать резервы для обеспечения бесперебойной работы промышленных предприятий. Вот этим пускай европейцы и занимаются, на решение этих проблем направят все силы и ресурсы. И вы сосредоточьте все усилия, Энтони, чтобы добиться этой цели.

– При всем уважении, сэр, – язвительно произнес в ответ Энтони Флипс, – только это я и могу сказать встречаясь с европейскими лидерами. Но, черт возьми, они нуждаются в чем-то большем, да и я не попугай, что твердить эту ерунду снова и снова. Если вы приняли какое-то решение, господин президент, то все же обрисуйте мне свой замысел хотя бы в общих чертах. Так мне будет проще разговаривать с партнерами, и им мои слова покажутся чуть более убедительными.

– Мы решаем проблему, – сухо вымолвил Джозеф Мердок, раздраженный настойчивостью главы Госдепартамента. – И как только у нас возникнет некий план, Энтони, вы будете первым, кто узнает все детали, – словно в утешение, пообещал он. – Пока сделайте все, чтобы в Европе сохранялся существующий порядок. Большего я от вас не требую.

Главе госдепартамента США оставалось только гадать, какими методами решит возникший кризис его президент. И, помня о том, к кому прислушивался Джозеф Мердок все последние недели, Флипс почему-то чувствовал тревогу. Он не верил, что такие маньяки, как Натан Бейл, могли посоветовать президенту пойти на компромисс.

Под крылом самолета проплывала Европа, сытая, мирная, города которой были освещены миллионами огней, огней, горящих благодаря русскому газу. Пока топлива хватало, работали на полную мощность заводы, и в домах простых обывателей было тепло и светло. Но вскоре все могло измениться, и тогда, это Энтони Флипс понимал получше многих, немцы, французы, итальянцы, прочие, кто стал жертвами вымогательства Москвы, окажутся перед выбором – согласиться на все, лишь бы сохранить свой достаток, или следовать путем силы за своим заокеанским союзником.

Энтони Флипс искренне желал, чтобы его страна стала лидером, объединившим весь мир, но сейчас он также был готов сделать все, чтобы европейцам просто не пришлось выбирать одно из двух зол. Вот только события уже не зависели от воли и усилий даже такого влиятельного человека, каким всегда был глава Госдепартамента Соединенных Штатов.

Глава 2 Месть из могилы

Московская область, Россия

16-17 мая