День помощи (СИ)

Слияние нефтедобывающих корпораций под эгидой "Росэнергии" принесло последней не только несомненную выгоду, но и немало проблем, одной из которых стал этот недостроенный нефтеперерабатывающий завод. Воротилы из "Нефтьпрома" в свое время не спешили завершать работы, при этом ухитрившись взять громадные кредиты, и теперь инвесторы требовали вернуть свои деньги. Предстояло принять нелегкое решение, определив, достраивать ли завод, при этом, расплатившись с кредиторами из казны, или просто пустить его с молотка, благо, спрос на землю был велик, да и кое-что из оснастки тоже могло найти себе покупателей.

– Необходимо развивать инфраструктуру, – сказал как-то, во время одной из рабочих встреч, Вадим Захаров. – Топливно-энергетический комплекс не может представлять собой только нефтяные вышки и транзитные трубопроводы. Нужно производить высококачественное топливо, сырье для химической промышленности, фармакологии. Но если наследие наших предшественников окажется нерентабельным, придется просто избавиться от него. Порой проще сделать все самим, заново, чем исправлять чужие ошибки. Японцы готовы хоть сейчас продать нам целый нефтеперегонный комплекс, полностью автоматизированный, соответствующий всем требованиям экологов.

– А люди? – спросил тогда Громов. – Мы не можем просто разогнать рабочих, которые трудятся на стройке.

– Да, можно избавиться от расплодившихся менеджеров, их в штате бывшего "Нефтьпрома" что-то слишком много, – согласился шеф "Росэнергии". – А простых работяг с их навыками следует сохранить. Есть несколько объектов на севере, где потребуются рабочие руки, да и на территории московской области тоже кое-что строится. Поговори с людьми, присмотрись к обстановке, узнай, что думают эксперты. Но, главное, объясни людям, что мы их не бросим. "Нефтьпром", кажется, давно уже все заморозил там, бросая строителям жалкие подачки, а отвечать за все, боюсь, придется нам. Разговор, думаю, будет не простой, а надежнее тебя у меня нет никого, так что, Макс, уж постарайся, – напутствовал Захаров своего помощника.

Насколько непростой разговор его ожидал, Громо понял лишь сейчас, когда увидел охваченную яростью толпу, едва ли готовую прислушиваться к самым разумным доводам. Очутившись, наконец, на месте, Максим, пожалуй, впервые не хотел быть таким нужным. Увидев перекошенные от гнева небритые лица строителей, сжимавших тяжелые кулаки, Громов больше всего захотел исчезнуть отсюда, поняв, что целым и невредимым эти доведенные до отчаяния люди его точно не выпустят. Но отступать уже было некуда.

– Давайте сматываться по-быстрому, – предложил один из спутников Громова. – Кажется, пролетариат настроен не очень дружелюбно.

Мысль, несомненно, здравая, однако, запоздала. В этот момент по толпе будто прокатилась судорога, и несколько десятков крепких мужчин устремились к свите Громова, мгновенно взяв кортеж в кольцо. Охранники даже не пытались остановить разбушевавшихся строителей, юркнув в сторону – им были дороги свои зубы и прочие части тела. Человеческие руки – слишком ненадежный инструмент, когда требуется остановить лавину, и потому Максим, заметив бегство охраны, даже не обиделся на них.

– Вот они, рабовладельцы, – кричал идущий в первых рядах прораб, которого Громов приметил уже давно. – Пока нужно, мы на них за гроши горбатились, а теперь можно вы пинком под зад!

– Черт с два, – возмущенно отозвались строители, оттеснившие прочь охранников и со всех сторон сжимавшие кольцо вокруг свиты Громова. – Хрен, не уволят! У нас тоже права есть, мы тоже люди, а не скот какой-то!

Громов сделал два шага назад, ткнувшись спиной в борт ведомственного "Меседеса". Рядом с ним сжались, испуганно глядя на рабочих, спутники Максима.

– Это же настоящий провокатор, – воскликнул Громов, указав на прораба, как-то вдруг оказавшегося позади своих товарищей, искренне веривших его словам. – Что за чушь, какое увольнение? – И, повысив голос, Максим обратился к гудевшей толпе, надеясь, что будет услышан: – Тихо, господа, прошу вас, тихо! Давайте поговорим, как нормальные люди. Вас никто увольнять не собирается. Мы все решим. Просто нужно успокоиться.

– Ты как нас назвал? Это кто здесь господа?! – прораб яростно зарычал, размахивая немаленькими кулаками. – А, морда буржуйская!

– Сейчас я тебя успокою, – визгливо закричал какой-то мужичок в брезентовых штанах и тельняшке с обрезанными рукавами. – Сейчас я тебя, гнида, так успокою, что никакой доктор не понадобится!

Разгоряченный работяга, не отличавшийся особой статью, попытался ударить Громова по лицу, решив, что этот парень в дорогом костюме едва ли может дать отпор. Что ж, возможно, Максим и не мог считаться хорошим бойцом, но кое-какой навык у него все же был, и потому, поймав руку противника в захват, помощник Захарова легко перекинул того через бедро.

– Довольно, – рявкнул Максим. На мгновение толпа, опешив от этого, замерла. – Хватит! Все назад!

– Что, – возмущенно воскликнул прораб, укрывшийся за спинами своих соратников. – Наших бить?! Мочи этого хлыща, мужики!