День пришельца

А вот в этом случае он оказался прав. Принцип извлечения инфразвука из кристалла был настолько простым и оригинальным, что до него, исключая имегоридян, никто не додумался.

– Успеешь насмотреться, – помрачнев, буркнул Никита и спрятал брусок в карман. Он прекрасно понял, к чему клонит Илья.

Илья сдержался, чтобы не рассмеяться, и наконец-то начал свою игру. Случай представился, он и не упустил его.

– Наш устный договор по-прежнему в силе? – спросил он.

Никита отвернулся и сделал вид, что копается в рюкзаке.

– Повторяю вопрос, – повысил голос Илья, – наш договор в силе?

– Да! – раздражённо огрызнулся Никита. – Успеешь насмотреться! Может, это никакой не голос, и никакой новой технологии в извлечении звука нет? Выведи нас, Сусанин, отсюда, тогда и будем разбираться!

Илья помедлил с ответом, и я опять увидел, что он борется с усмешкой.

– Вывести отсюда, говоришь? – справившись с собой, натянуто переспросил он. Актёром он был не ахти каким, но раздражение в голосе получилось натуральным. – Тогда чего ты сидишь, делаешь вид, что копаешься в рюкзаке? Идём.

– Ребята, – попросила Наташа, – может, на сегодня хватит ходить? Давайте на ночь устраиваться.

– Ты хочешь спать в этой пыли? – кивнул Илья на медленно оседающее облако праха имегоридянина. – Не стоит, право слово. Прах мёртвых похуже сернистых испарений.

Илья вскинул на плечи рюкзак и зашагал вперёд. Однако уже через полкилометра, когда мы снова оказались в прямом отрезке туннеля возле очередного дубликата надписи на стене, Илья остановился и сбросил с себя рюкзак.

– На сегодня всё! – объявил он.

Как я понял, он специально остановился на ночлег у надписи, нагнетая напряжённость.

Ужинали молча. Наташа настолько уставала, что в последние дни практически не разговаривала. Илья делал вид, что дуется на Никиту, а Никита не заводил разговор, опасаясь, что Илья снова потребует показать найденный раритет. Я же молчал по привычке. Я вообще не проронил ни слова с тех пор, когда вошли в пещеру. Наташа и Илья, если изредка и обращались ко мне, то опосредованно, будто меня рядом не было, а Никите, который крыл в глаза отборным матом, я не отвечал. Отвечать на оскорбления – выше моего достоинства. Молчание иногда ранит сильнее, чем укол шпаги во время дуэли.

Первой уснула Наташа, так и не доев ужин. Она и не почувствовала, как Никита закатывал её в кокон квазипены. Вид у неё был настолько измождённым, что спала она с приоткрытым ртом, и слюна сбегала из уголка рта. В руке она продолжала сжимать пакет с недоеденным пищевым брикетом, и это невольно вызывало аналогию с трупом первого стапульца. Илья покосился на брикет, но не стал вслух проводить сравнений. Укутался квазипеной, повернулся на бок и мгновенно уснул. Нервы у него были не просто железные – стальные. Никита долго ворочался с боку на бок и никак не мог уснуть, ощупывая в кармане древнюю музыкальную игрушку. А когда всё-таки заснул, спал беспокойно, то и дело хватаясь во сне за карман.

5

Утром все были в подавленном состоянии. Изнуряющие длительные переходы в темноте по однообразному пустынному туннелю делали своё дело.

– Провизии осталось на три дня, – тихо сказала Наташа, раздавая пищевые брикеты.

Ей никто не ответил, и все молча принялись завтракать. Наташа глубоко вздохнула и посмотрела на надпись на стене.

– У меня такое ощущение, будто я родилась в пещере и только то и делала, что ходила по её коридорам, – сказала она. – А всё, что было до этого, – туманный сон.

Ей снова никто не ответил. Илья сидел на полу, привалившись спиной к стене, и неторопливо ел, извлекая завтрак из брикета походной ложкой. Никита сидел на рюкзаке и тупо жевал пищевой брикет, не замечая, что ест вместе с обёрткой.

– Никаких сокровищ тут нет! – неожиданно зло заявил он и посмотрел на меня как на пустое место. Сквозь меня.

– Почему нет? – спокойно парировал Илья. – А излучатель инфразвука, который ты нашёл?

Он отстранился от стены и сел прямо. Пола куртки распахнулась, как бы невзначай открывая кобуру с разрядником.

Я почувствовал приближение развязки и отошёл к тупику. Рано или поздно, но всё когда-либо заканчивается. Кроме Вечности. Пещера имела отношение к Вечности, но путь в ней был конечен.

– Да кому нужен этот раритет, если мы отсюда не выберемся?! – в сердцах повысил голос Никита. – Я его у Лишнего забрал, а через пару миллионов лет ещё кто-то найдёт его на моём высохшем трупе. Не нужно мне никакой сокровищницы Морока, выход из пещеры покажи!

– Выход отсюда есть, – твёрдо заверил Илья.

Никита хмуро посмотрел на него и увидел выглядывающую из-под полы крутки кобуру.

– Я уже понял, когда выход откроется, – неожиданно ровным спокойным тоном сказал он, глядя в глаза Илье.

– Да ну? – притворно удивился Илья, отложил в сторону ложку, и его рука потянулась к кобуре. – И когда же?

– Не советую менять ложку на разрядник, – всё тем же ровным тоном сказал Никита.

Он повёл плечом, и из рукава в ладонь скользнул разрядник. Ствол был направлен в голову Ильи, и моё мнение о невысоких умственных способностях Никиты развеялось как дым.

– Никита, ты что?! – обомлела Наташа.