День рождения

В этот момент внизу, в расположении второго стрелкового батальона, разгорелся бой. Балдынов, наблюдавший в бинокль, увидел, как небольшая группа советских солдат ведет огонь из «максимов»… Немцы все бежали, падали и падали. Берег реки был усыпан трупами врагов.

— Кто эти смельчаки? — спросил Балдынов.

— Это пулеметный взвод из второго батальона, товарищ комдив. Командира взвода лейтенанта Губайдуллина вы знаете. Вы его однажды назвали «степным орлом».

— Да, вспомнил. Он родом, кажется, из Башкирии?

— Так точно, товарищ комдив!

— Эх, молодцы ребята! Давай, давай еще! Подбавь жару, степной орел!

Пулеметчики гвардии лейтенанта Губайдуллина, будто услышав голос командира дивизии, поднялись и побежали за отступавшими немцами. Сам Губайдуллин, стараясь воодушевить наступавших стрелков, бежал впереди. На ходу он стрелял из автомата. Несколько раз падал, поднимался и, петляя, опять бежал вперед.

— Что он делает, этот Губайдуллин? — Голос командира дивизии задрожал. — Это же безумие!.. Почему лезет под огонь сам? Ведь он командир! Неужели ему жить надоело?

Лейтенант тем временем добежал до оврага, откуда стрелял пулемет противника. Тут же он выпрямился во весь рост, широким взмахом левой руки швырнул гранату в немецкого пулеметчика и закричал:

— Ребята, вперед!

Пулеметчики бежали за своим командиром. Затем, расположившись в отбитых траншеях, открыли ураганный огонь по отступавшим фашистам.

Стволы пулеметов раскалились…

Многие из гитлеровцев нашли свою смерть в реке Молочной. — вода окрасилась кровью врагов…

Когда бойцы второго батальона подошли к берегу реки Молочной и стали готовиться к переправе, комдив Балдынов приказал командиру полка Пенькову:

— За бесшабашность Губайдуллина строго наказать, а за смелость — представить к награде!

В это время комдиву доложили, что подоспела артиллерия. Комдив оживился.

— Ну, теперь давайте вы! — сказал он Дамаеву. — Дайте им огонька…

Когда прекратился артиллерийский обстрел, реку стали переходить танки.

Стрелковым полкам Настагунина и Пенькова был придан танковый полк. Соседняя слева дивизия тоже перешла в наступление.

Дождались еще одного рассвета.

Гвардейцы продолжали успешно продвигаться вперед.

Шинели набухли под дождем, отяжелели. Но солдаты Губайдуллина не отставали от танков, которые с большой скоростью двигались по труднопроходимой местности.

Наступлению препятствовала непогода. Шли моросящие дожди. Небо было затянуто темными тучами. Дорогу развезло, каждый шаг давался с трудом, сапоги увязали в липкой грязи.

Но жаловаться было некогда. Всем страстно хотелось только одного — скорой победы! Это стремление давало силы в тяжелой борьбе.

«Жаль, что Тимергали не дожил до этих дней, не видит, как враг бежит. Он воевал, когда мы отступали. А я участвую в наступлении, я трижды отомщу врагу за брата, за своих товарищей», — думал Губайдуллин, идя рядом со своими солдатами.

Близ Ново-Мунталя фашисты, по-видимому, готовили контрнаступление. Полк Пенькова попал под сильный огонь противника.

Командир полка майор Пеньков связался со штабом дивизии:

— Товарищ Третий, пройти напрямую невозможно. Немцы готовятся к танковой контратаке.

— Не теряйся, Николай! — послышался в телефонной трубке голос командира дивизии полковника Балдынова. — Обойди Ново-Мунталь с севера. Сейчас попрошу артиллерию помочь тебе.

Сразу после разговора с комдивом артиллерия приступила к обработке переднего края. А вскоре с гулом и грохотом пронеслись в небе и бомбардировщики с красными звездами на крыльях. На позиции врага одна за другой стали рваться бомбы. Когда затихли самолеты, пошли в бой танки…

XVI

Мелитополь и Ново-Мунталь были освобождены 23 октября. Немцев с берегов реки Молочной погнали дальше па запад.

Дивизия Балдынова остановилась, удерживая оборону на рубеже, проходившем близ деревень Заводовка, Урта, Горностаевка.

26 декабря группу солдат и офицеров из стрелкового полка Пенькова собрали в бывшей школе деревни Заводовки.

Адъютант выложил из портфеля на единственный в классе колченогий, полуразвалившийся стол ордена и медали и бросил на комдива вопрошающий взгляд:

— Зачитать?

— Читайте.

Адъютант взял бумагу, лежавшую на краю стола.

— «За отвагу и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, наградить орденом Красного Знамени сержанта Александрова Николая Петровича…» — читал адъютант.

— Я! — вскочил Александров.

Когда взволнованный Губайдуллин, услышав свою фамилию, вышел вперед, лицо командира дивизии, узнавшего его, просветлело:

— Недаром тебя прозвали степным орлом! Молодец! Знал я еще одного джигита из Башкирии. Он тоже геройски сражался против фашистов. Потом он погиб в неравной схватке с немецкими танками. — Балдынов тяжело вздохнул: — К сожалению, я не запомнил его фамилию. Один-единственный человек, свидетель его героизма, тоже погиб.

Губайдуллин вздрогнул. Ему хотелось спросить: «Не о моем ли брате и Петрове вы говорите?» — но он не осмелился, успокоил себя: «Разве мало таких храбрых джигитов, как мой брат?»

— Поздравляю, гвардии лейтенант.

— Служу Советскому Союзу!

Адъютант выкрикнул следующую фамилию: