День рождения ведьмы

– Какая разница? – заорал сам Айт, напряженно вглядываясь в круглый зев тоннеля, точно рассчитывая, что оттуда сейчас вылезет его родич-змей. – В Париже, в Лондоне…

– В Париже. В Лондоне, – повторила Ирка. Сохранять хладнокровие удавалось все труднее. – А у нас – одна-единственная ветка. Нерентабельная. Поезда ходят раз в тридцать минут. – Она быстро глянула на часы. – Если последний, может и через час прийти. И второго выхода тут нет!

– Молодой человек! Может, поставите девушку на пол и рассчитаетесь за проезд? Время есть, – выглядывая из своей будки, насмешливо поинтересовалась женщина.

Айт поглядел на Ирку – глаза его то становились совсем черными, то серели, то почти белели, как пена на волнах в штормовом море. Не спуская Ирку с рук, он кинулся обратно к турникету.

Поздно! По лестнице, спотыкаясь и пошатываясь, спускались заложные. Их стало меньше. У многих не хватало рук или ног, другие обгорели, как Иркин «букет». Но их все равно было слишком много для одного водного змея и одной измотанной ведьмы!

А сам «букет» вышагивал впереди, протянув к Айту обгорелые, как головешки, руки и хрипел:

– Убийц-ца! Убийц-ца! Виноват!

Тетенька в стеклянной будке издала пронзительный визг и осела на пол – кажется, потеряла сознание. Ирка почувствовала, как дрожат держащие ее руки. Айт поставил ее на землю и оттолкнул подальше, к стене.

– Я безмозглый червяк! – пробормотал он – язык его заплетался, словно ему было трудно говорить.

Заложные шли. Плиты на полу станции принялись отлетать одна за другой – из земли с силой ударили струи воды, отгораживая беглецов. Турникет снесло, как сносит под сильным напором пожарный гидрант – вырвавшийся фонтан швырнул начиненную электроникой чушку в скелет немецкого мотопехотинца, разнеся того по косточкам. Обгорелый заложный остановился напротив бьющей из земли водной решетки, сквозь прозрачные струи поглядел на застывшего в напряжении Айта – и жутко усмехнулся.

– Винова-ат! – протянул он… и принялся продавливаться сквозь струи воды, точно сквозь толстую мембрану.

Медленно, словно каждое движение давалось ему совершенно невероятным, раздирающим мышцы усилием, Айт потянул из-за спины похожий на лунный серп меч. Ирка знала эту страшную, отупляющую слабость, навалившуюся сейчас на змея, и попятилась назад, к отделанной плитками стене за спиной.

С глухим чпоканьем заложный продавился сквозь водную преграду и встал перед Айтом. И в тот же миг струи опали, и завывающие мертвяки хлынули следом. С трудом, словно изогнутая полоска серебристой стали весила тысячи тысяч тонн, Айт вскинул меч им навстречу – по лицу его градом катился пот. Заложный ощерил подернутые золой зубы и неспешно двинулся к Айту:

– Винова-ат! Винова-ат!

Раздался пронзительный свист. Ударился об стены станции и эхом улетел во мрак тоннеля. Послышался отчаянный топот каблуков… Торопливо, рвано, как в первый раз, Ирка вела свистопляску. Обратную свистопляску. Обратный ритм – от бешеного к плавному. Обратное коло – Ирка кружилась против солнца, в обратную сторону закручивая мертвецкий коловорот.

Заложные на миг притихли. Обгорелый был уже совсем рядом с Айтом, протянул руку…

– Сперва убийца. Виноват! – вырвалось из его обожженной глотки. – Потом букет… Девушке.

Мертвецы двинулись к змею.

Из стены, у которой как сумасшедшая плясала Ирка, посыпалась тонкая струйка серого песка. Струйка сочилась вниз, собираясь на полу в серую пирамидку. Покрывающая стену гранитная плитка вылетела, как от могучего пинка, и облако серой пыли вырвалось наружу. Вращаясь, как фрисби, выбитая плитка врезалась в толпу заложных, рассыпав какой-то скелет на косточки. Бабах-бабах-бабах! Стенные плитки вылетали одна за другой, бомбардируя обступивших Айта покойников. Туча серой пыли окутала Ирку одеялом…

– Ау-аур-ау! – леденящий душу пронзительный вой вырвался из груди ведьмы, и она взмыла на облаке серой пыли. Нырнула в воздухе – серая пыль накрыла окруживших Айта заложных, заставляя их замереть на месте и задергаться, будто в припадке.

Из образовавшихся в стене дыр лезли скелеты. Одни только скелеты: голые скелеты, пожелтевшие от времени скелеты, цельные скелеты и разрозненные наборы костей. Все, кого подвинули в сторонку, сгребли в кучу или просто замуровали в стену, когда прокладывали тоннель. Бегущий впереди скелет сорвал с плеч собственный череп и, размахнувшись, швырнул в оцепеневших заложных, сшибая их, как кегли. Волоча за собой шлейф серой пыли, Ирка заложила круг под потолком станции и опустилась на пол. Бегущие мимо нее скелеты ворвались в толпу заложных.

– А-р-р! – два глухо рычащих скелета грызли обгорелого с двух сторон, будто их давно исчезнувшим желудкам срочно требовался уголь. Вымахнувший из стены собачий скелет ухватил за горло погрызенного волками охотника и повалил на пол – охотник орал, пронзительно и противно, как летучая мышь. Над станцией летали черепа, кто-то молотил кого-то собственной берцовой костью. Выдирая друг другу ребра, сцепились между собой мертвецы.