День саранчи

Она сообразила, что ему, наверное, нехорошо. Но не обернулась, потому что увидела намечающийся прыщик. Он оказался всего лишь пятнышком грязи, которую она стерла; но после этого ей пришлось пудриться сызнова. Занимаясь этим, она сказала, что, если бы у нее было новое вечернее платье, она могла бы сняться в костюмной массовке. И чтобы подразнить его, пригрозила: «Если ты не можешь купить мне вечернее платье, я найду кого-нибудь, кто сможет».

Когда он ничего не ответил, она разозлилась и запела «Елки- палки». Он не сказал, чтобы она замолчала, и она поняла, что ему плохо. Она подбежала к кушетке. Он был мертвый.

Закончив рассказ, она зарыдала тоном ниже, почти воркуя, и начала раскачиваться взад-вперед:

- Бедный папа… Бедный, миленький…

Как они веселились вдвоем, когда она была маленькой. И как бы ему ни было туго, он всегда покупал ей конфеты и кукол, и как бы он ни устал, он всегда играл с ней. Он носил ее на закорках, и они катались по полу и хохотали, хохотали.

Рыдания Мери подхлестнули Фей, и обе зашлись в плаче.

В дверь постучали. Тод открыл и увидел миссис Джонсон, привратницу. Фей помотала головой, чтобы он ее не пускал.

- Зайдите попозже, - сказал Тод.

Он захлопнул дверь у нее перед носом. Минутой позже дверь опять отворилась, и миссис Джонсон нахально вошла. Она воспользовалась отмычкой.

- Уйдите, - сказал он.

Она попыталась протиснуться мимо него, но он держал ее, пока Фей не велела ему отпустить.

Миссис Джонсон ему активно не нравилась. Это была назойливая, суматошная женщина с мягким и пятнистым, как печеное яблоко, лицом. Позже он обнаружил, что ее коньком были похороны. Увлечение похоронами имело не болезненный характер, а скорее церемониальный. Ее интересовало красивое расположение венков, порядок процессии, одежда и поведение провожающих.

Она подошла прямо к Фей и остановила ее рыдания коротким:

- Что ж, мисс Гринер…

В ее голосе и манерах было столько властности, что она преуспела там, где Мери и Тод потерпели неудачу.

Фей смотрела не нее почтительно.

- Во-первых, милая, - сказала миссис Джонсон, загибая большой палец на правой руке указательным пальцем левой, - во-первых, вы должны понять, что моя единственная цель в этом деле - помочь вам.

Она сурово посмотрела на Мери, затем на Тода.

- Выгоды мне от этого никакой, а только одно беспокойство.

- Да, - сказал Фей.

- Так. Чтобы помочь вам, я должна сперва выяснить некоторые детали. Остались ли после покойного какие-нибудь деньги или страховка?

- Нет.

- У вас есть деньги?

- Нет.

- Вы можете их занять?

- Не думаю.

Миссис Джонсон вздохнула:

- Тогда его придется хоронить за казенный счет.

Фей молчала.

- Разве вам не понятно, детка, что за казенный хоронят только в могиле для бедняков?

Столько презрения было вложено в «казенный» и столько ужаса в «бедняков», что Фей залилась краской и снова зарыдала.

Миссис Джонсон притворилась, что уходит, и даже сделала несколько шагов к двери, но передумала и вернулась.

- А сколько стоят похороны? - спросила Фей.

- Двести долларов. Но можно хоронить в рассрочку - пятьдесят долларов сразу и по двадцать пять в месяц.

Мери и Тод вмешались хором:

- Я достану деньги.

- У меня есть немного.

- Вот и отлично, - сказала миссис Джонсон. - И по меньшей мере еще пятьдесят вам потребуется на непредвиденные расходы. Я этим сейчас займусь и все устрою. Вашего отца похоронит мистер Холсеп. Он сделает это как надо.

Она пожала руку Фей, словно поздравляя ее, и торопливо ушла.

Деловой разговор миссис Джонсон, видимо, пошел Фей на пользу. Она подобрала губы, и глаза ее высохли.

- Не беспокойтесь, - сказал Тод. - Денег я наберу.

- Нет, спасибо, - сказала она.

Мери открыла сумку и вынула свернутые в трубочку деньги.

- Вот немного.

- Нет, - сказала Фей, отталкивая их.

Она села и задумалась; потом подошла к туалетному столику и начала приводить в порядок лицо, покрытое разводами от слез. При этом на губах ее была суровая улыбка. Вдруг она обернулась, не донеся помаду до рта, и заговорила с Мери:

- Слушай, устроишь меня к миссис Дженинг?

- Зачем? - вмешался Тод. - Я достану деньги.

Девушки не обратили на него внимания.

- Конечно, - сказала Мери, - давно пора. Работа - не бей лежачего.

Фей засмеялась:

- Берегла.

Произошедшая в них перемена поразила Тода. Они вдруг сделались прожженными.

- Для этого сопляка, для Эрла? Возьмись за ум, девочка, хватит путаться с шантрапой. Пускай его лошадь возит, он же ковбой, верно?

Они пронзительно рассмеялись и, обнявшись, ушли в ванную.

Тоду показалось, что он понял этот внезапный переход на жаргон. Так они чувствовали себя искушенными, трезвыми, более готовыми к серьезным трудностям жизни.

Он постучался в ванную.

- А вам что нужно? - спросила Фей.

- Слушай, девочка, - сказал он, пытаясь им подражать. - Зачем тебе на панель? Деньги я достану.

- Ну да? Нет, спасибочко, - отозвалась Фей.

- Ну послушай… - начал было он.

- Иди гуляй, - крикнула Мери.

17