День середины лета

Обвинение в ее тоне было слишком уж явным. Мужчина тотчас отстранился.

— Хочешь себя угробить — твое право, — обронил с холодной язвительностью. — Просто сделай это не так бессмысленно.

— Что ж, спасибо за совет и заботу! — скривила она в ответ дрожащие губы. — Увы, но есть ли у меня выбор? Разве что опять сон наведешь на меня, Таргел? — спросила с издевкой, бросая вызов.

— Может быть… Хоть и печально, что мужчины в сон тебя вгоняют, девочка! — не смог он удержаться от ответной колкости.

Зеленые глаза мгновенно сузились от гнева.

— Что ж, — ему в лицо ухмыльнулась она (широко и подчеркнуто фальшиво), — спасибо за предложение, но я все же предпочту отравить себя зельем!

И убежала, швырнув плащ ему под ноги.

Бестолковая, ершистая девчонка!

Огнезор не знал, смеяться или злиться.

Но и этой ночью Илл'а хрипло кричала в ужасе.

Не помогло никакое зелье.

И он, плюнув на все, заснул на полу у ее кровати, завернувшись в отброшенный ею плащ, и держа ее за руку.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. О ЯДАХ, УБИЙЦАХ И ХВОРЯХ. ПОДАРКИ ОТ ЗАМОРСКИХ ГОСТЕЙ

Илл'е снился белобрысый мальчишка — растрепанный, с подбитым глазом и содранными в драке костяшками.

— Ничего, они еще поплатятся, — утешала она его, смывая кровь отваром из горьких трав.

Мальчишка лишь шипел, согласно и воинственно. Поплатятся, мол, еще и как!.. Только дай время!..

— Зря ты, Эдан, в одиночку к ним полез! — укоряла она затем, встревоженная за него и сердитая. — Вдвоем бы точно отбились…

— Конечно, бы отбились! — хорохорился он, стараясь меньше морщиться от боли. — Никто не устоит против нас двоих, Снежинка! Ни Крес, ни шайка его… Ой! Щиплет же!..

— А вот чтобы знал!..

Просыпалась она медленно, с улыбкой, еще чувствуя тепло чужой руки на своей коже…

Но сон исчез — а цепкие мужские пальцы исчезать с ее ладони не спешили.

Таргел был здесь.

Действительно здесь!

В ее крохотной комнатушке, прямо на каменном полу…

Илл'а пялилась на него, себе не веря.

Значит, не привиделось ей накануне ночью? А она-то весь день гадала, правда ли?..

Спящий, Эдан выглядел изнуренным — но и родным, знакомым до последней черточки.

Может, впрямь, как и снилось ей, они друг друга с детства знают?

"Нет! — одернула себя девушка поспешно. — Если знает — то не меня! Меня же и видеть лишний раз он, похоже, не хочет…".

Мысль была холодной и ранящей. Илл'а села, осторожно высвободив руку.

Глаза мужчины тут же распахнулись.

— Доброе… утро… — неуверенно прошептала она.

— А, проснулась уже? — хмыкнул он, ничуть не озадачившись и не смутившись. — Нелегко тебе сон навеять, как оказалось! Ну, лишь бы толк был…

И вскочил, потянувшись мягко всем телом, — так что Илл'а вспыхнула да стыдливо отвела взгляд.

— Вставай давай, некогда разлеживаться! — отряхивая мятые штаны и рубаху, приказал чуть ворчливо, но беззлобно. — Соберешь нам лекарства в дорогу: от лихорадки, от укусов змей-болотниц, от ран…

— Каких еще ран?

— Да всяких!..

Девушка растерянно заморгала, спросонья не успевая за ним, столь деятельным в этот ранний час и подвижным.

— Эй? — прищелкнул Таргел пальцами. — Кто из нас походный лекарь, ты или я? Вот и думай! У меня своих забот сегодня уйма!.. И забери — бросил ей тот самый плащ, — в пути еще пригодится!

Илл'а вспомнила вчерашнюю их ссору — и почувствовала вмиг, что краснеет.

Он ведь нянчился с нею, хоть и не обязан! А она так разозлилась из-за дурацкой шутки! Следует, наверное, извиниться…

Девушка открыла было рот, ища слова, — но не успела.

— Поторопись! — донеслось уже из-за двери.

И на целый день их разделило суматохой…

* * *

Ранний летний рассвет в пути застал трех поникших всадников.

Прошлой ночью на сон почти не было времени. Все были при деле.

Огнезор спешно заканчивал с донесениями, разбирал тяжбы, гильдийные и поместные, перед тем, как, наконец, надолго исчезнуть из-под бдительного ока кляузников и просителей. Юная лекарка перебирала запасы старушки Мары, недовольно ворчала на кустарей-аптекарей, и варила что-то грязно-зеленое сразу в четырех горшках и двух кастрюльках. И только Илан бессмысленно таскался за невестой, рыча на всех вокруг да сверкая тоскливым взглядом. Алия же, как никогда… сияла. Цвела чудесной, чуть лукавою улыбкой, нежно пеняла жениху за грубость с домочадцами, суетилась по хозяйству с матушкой да шепталась тайком о чем-то со своей новой наперсницей-жрицей…

— И что же у вас там за тайны? — улучив минутку за ужином, с подозрением подступился к Илл'е Гильдмастер, сверля счастливую парочку на том конце стола весьма и весьма задумчивым взглядом.

— Просто делилась с Али наблюдениями, — хитро усмехнулась ему в ответ девушка.

— О чем же? — к ней склонился Огнезор.

— О нравах некоторых благородных юношей… Особенно в лесах, где нет паркета и прекрасных дам, зато есть мошки, гнус и крапива вместо… хм… перины…

Он стиснул губы, борясь с желанием рассмеяться.

— Что ж, рад, что это помогло, — шепнул на ушко.

И отстранился, понимая вдруг, как увлекся…

"Не делай глупостей!" — опять твердила совесть.

Но ночи ждал Гильдмастер почти с предвкушением.