День Шакала

Диксон, чья работа, кроме всего прочего, состояла и в том, чтобы держать в поле зрения всех маньяков и сумасшедших Британии, которые могли бы замыслить убийство политического деятеля, лучше кого-либо другого понимал отчаянность положения своего французского коллеги. Защищать политиков от неуравновешенных фанатиков нелегко, однако англичанин в своей работе мог всегда положиться на закаленных в боях профессионалов, к тому же противниками его были чаще всего любители. В отношении же Лебеля дело обстояло гораздо хуже: Президент Франции стал мишенью бывших солдат. И все же, надо отдать должное, французы нокаутировали ОАС. Как профессионал, Диксон восхищался их работой. В данном же случае дело осложнялось еще и тем, что оасовцы наняли иностранного убийцу. Это сводило шансы отыскать его в картотеке практически к нулю. Диксон был почти уверен, что в архиве не будет сведений о человеке, который так интересует Лебеля.

После ухода Маллинсона начальник Специальной Службы прочел его рапорт. Затем вызвал своего помощника.

- Передай суперинтенданту Томасу, что я хотел бы видеть его здесь в... - он посмотрел на часы и прикинул, сколько осталось от ленча, - ровно в два часа.

* * *

Шакал прибыл в Национальный аэропорт Брюсселя в двенадцать с небольшим. Там же, в аэропорту, он запер три чемодана в автоматической камере хранения, оставив при себе лишь саквояж с туалетными принадлежностями, гипсом, бинтами и ватой. Затем перешел в главное здание, где в обычной камере хранения - на том же самом месте, где его неделю назад оставил англичанин, - лежал фибровый чемодан с винтовкой. Шакал отдал квитанцию, взял чемодан и вышел из аэропорта. Неподалеку он нашел небольшой и довольно убогий отель, каких особенно много в непосредственной близости от крупных транспортных узлов по всему миру.

Англичанин снял одноместный номер, сразу заплатив наличными за весь срок проживания. Свой багаж он внес в номер сам, не доверив его гостиничному клерку. Заперев дверь, Шакал набрал в ванну холодной воды, вывалил на кровати гипс и бинты и принялся за работу.

Через два часа гипс застыл. Все это время Шакал курил сигарету за сигаретой, обозревая из окна лоскутное одеяло грязноватых крыш и периодически проверяя пальцем твердость гипса. Из фибрового чемодана уже было вынуто содержимое. Остатки бинта и немного гипса Шакал положил обратно в саквояж, рассудив, что они могут понадобиться для косметического ремонта. Когда все было готово, англичанин заткнул чемодан под кровать, проверил, не осталось ли в комнате чего-нибудь лишнего, и опустошил пепельницу, выбросив содержимое из окна.

Облачив свою ногу в гипсовую повязку, Шакал сделал так, что не хромать уже было невозможно. Спустившись по лестнице в холл, англичанин, к своему удовлетворению, обнаружил, что портье удалился в подсобку за стойкой. Было время ленча, и неудивительно, что тот отсутствовал, оставив лишь приоткрытой дверь, чтобы видеть подходящих к стойке посетителей.

Бросив взгляд на парадный вход и убедившись, что никого нет, Шакал пригнулся и бесшумно пробежал по облицованному плиткой гостиничному холлу.

Из-за жары входная дверь была открыта. Оставшись незамеченным, Шакал вышел на ступеньки и выпрямился. Он прошел вниз по улице до пересечения с шоссе и через полминуты поймал такси. Шакал ехал в аэропорт.

Там он подошел к стойке "Алиталии" и вытащил паспорт. Девушка в окошке приветливо улыбнулась.

- Два дня назад я зарезервировал билет до Милана на имя Даггана, - обратился он к ней.

Девушка полистала записи.

- Да, действительно, мистер Дагган, - лицо ее сияло. - Билет был заказан, но не оплачен. Вы хотите его выкупить?

Англичанин снова рассчитался наличными, взял билет и отошел от стойки. При помощи благожелательно расположенного носильщика, повздыхавшего, над его загипсованной ногой, Шакал вынул три своих чемодана из автоматической камеры хранения, сдал багаж на рейс "Алиталии", прошел таможенный контроль, где у него лишь бегло взглянули в паспорт, и провел остаток времени в ресторане для вылетающих пассажиров - несколько поздновато для ленча, однако это с лихвой компенсировалось достоинствами кухни.

Все служащие, заметив его больную ногу, проявляли особое внимание. На специальной тележке его подвезли к самолету и с участием наблюдали, как он медленно поднимался по трапу, пока не скрылся в салоне лайнера. Милая итальянская стюардесса одарила англичанина особой улыбкой и усадила его на одно из лучших мест в середине салона.

В 4.15 самолет вырулил на взлетную полосу и вскоре уже летел по направлению к Милану.

* * *