День Суркова

— Да, твоя душа очистится, и ты попадёшь в Рай. А там информация более открыта, там никто тебя не будет просить обгореть. Там ты узнаешь, что хотел.

— А ты?

— Если я не заразилась, сделаю то же самое.

— А если заразилась?

Сурков заглянул в глаза Эльзы, испуганные и подёрнутые стеклянной пеленой. Он не видел в них ничего, что могло бы напоминать жизнь.

— Нет, — Сурков решительно шагнул ей навстречу и понял, что не идёт, а медленно плывёт в воздухе. Ощущение было невероятно приятным, и Сурков на секунду обо всём забыл. — Эльза, я лечу!

Эльза уклонилась от Суркова, пересекла комнату и встала на то место, где лежали остатки ампулы.

— Не подходи, прошу тебя, — её голос дрожал, и было очевидно, что она боится.

— Я не оставлю тебя, — Сурков развернулся и полетел в обратную сторону.

Он не рассчитал своей траектории, и, когда Эльза легла на пол, прошёл выше, на уровне метра от неё.

— А это не простое дело?! — удивился Сурков.

Он ещё раз развернулся и попытался спланировать к Эльзе, раскинув руки как крылья, пытаясь уйти к земле, обнять, успокоить, дотянуться, дотронуться. Тщетно. Все его попытки заканчивались очередным взлётом. Так длилось, пока Сурков уверенно не встал на потолок. Ад перевернулся, и теперь Эльза свернулась калачиком в вышине. Её била дрожь, душа быстро теряла прежнюю форму.

— Эльза, — крикнул Сурков. — Эльза, я тебя не оставлю.

Сурков попытался подпрыгнуть, но вместо этого ноги по щиколотку увязли в потолке.

— А-а-а! — Сурков неуклюже размахивал руками, погружаясь в горную породу.

Очень скоро он увяз по колено, по пояс и вот уже одна голова мотается из стороны в сторону.

— Эльза! — в последний раз крикнул Сурков, и порода сомкнулась над головой.

Он инстинктивно закрыл глаза и только слышал хруст и шелест, его обдало теплом, под ногами что-то чавкнуло. Раздался оглушительный удар грома.

Сурков падал в серую вату кучевых облаков ногами вниз, но только внизу теперь было небо. Над его головой, покрытая ровными прямоугольниками полей и нитками дорог раскинулась поверхность Земли, цветная, настоящая, не похожая на то, что видел Сурков на протяжении последнего времени.

«Как красиво», — подумал Сурков. Его душа сжалась от любви и боли. Он ощутил, что теряет что-то очень важное, то, без чего не смог бы обойтись при жизни и без чего не сможет после неё. Чем дальше он улетал от Земли, тем тягостнее становилось на душе, тем невыносимее одиночество. «Как же так? Что же я теперь буду делать? Что же будет с ней?»

Сурков был далеко, когда его ноги погрузились в вату тумана, спружинили о белый парок, и вот уже его душа подминает под себя облако. Туман рвётся, трещит и разлетается белыми брызгами, превращается в воду, покрывает Суркова плёнкой воды. Его ломает пополам, неведомая сила немилосердно вдавливает в мякоть облака. Сурков, словно гвоздь, пробивает стопку газет, вылетает с противоположной стороны, падает дальше. Его полет значительно замедляется, падение не такое стремительное. Сурков различает стайку перистых облаков, нежно светящихся розовым неоном. Он пытается спланировать к ним. Ему удаётся. Подлетая ближе, Сурков видит фигуру человека, одетого в белую тогу. Он стоит на тыльной стороне облака, головой к Земле, но не падает и даже ни за что не держится. А за что здесь держаться? Нет ничего, кроме розового тумана.

Сурков подлетает к человеку и плавно садится рядом.

— Я вас жду, — говорит человек в тоге.

— Зачем? — спрашивает Сурков.

Ему больно, и он не хочет ни о чём говорить или думать. Он смертельно устал, единственное место, где бы он сейчас хотел оказаться, это раскалённая сковорода на трёхсотом уровне Ада.

— Вы устали. Вознесение не самое простое занятие, поэтому я буду вас сопровождать, все вам покажу и расскажу.

— Мне нехорошо, — пожаловался Сурков.

— Понимаю, сам через это прошёл. Тем не менее, у вас есть повод для удовлетворения.

— Сейчас я ничего не хочу.

— Это пройдёт, — уверила личность в тоге.

— Понимаете, я там оставил, — Сурков показал пальцем вверх. — Там ангел. Мой ангел. Как мне туда?

— Вы только что прилетели, — добродушно похвалила неизвестная личность. — Мой вам совет: отдохните, наберитесь душевных сил.

— А потом?

— Потом будет видно.

Сурков упал в мокрую вату облаков, разнеженную тёплыми солнечными лучами. Он ждал, когда душевная боль его оставит, или, по меньшей мере, ослабеет, но время шло, а лучше ему не становилось.

Когда он поднял голову над облаком, была глубокая ночь. Туман обрамлял отражённый свет Луны, небо было усыпано миллиардами голубых алмазов. Их холодный свет был невероятно строг и правилен. Личность в тоге по-прежнему стояла рядом и терпеливо ждала.

— Вы здесь? — удивился Сурков.

— Я подожду, — с готовностью ответила личность.

— Мне лучше, — соврал Сурков.

— Вот видите, я же говорил.

Сурков кивнул в знак согласия.

— Меня зовут Абрам. Святой Абрам.

Сурков снова кивнул.

— Я буду вашим гидом.

— Зачем?

— Чтобы вы не растерялись.

— К чему это?

— В Раю свой распорядок, традиции. Здесь все иначе, и вам первое время понадобится помощь.

— Скажите, Абрам, а в Ад от вас попадают?