День Суркова

Эльза уклонилась от Суркова, пересекла комнату и встала на то место, где лежали остатки ампулы.

— Не подходи, прошу тебя, — ее голос дрожал, и было очевидно, что она боится.

— Я не оставлю тебя! — Сурков развернулся и полетел в обратную сторону.

Он не рассчитал своей траектории, и когда Эльза присела, прошел выше неё.

— А это непростое дело! — удивился Сурков.

Он еще раз развернулся и попытался спланировать к Эльзе, раскинув руки как крылья, пытаясь уйти к земле, обнять, успокоить, дотянуться, дотронуться. Тщетно. Все его попытки заканчивались очередным взлетом. Это длилось, пока Сурков уверенно не встал на потолок. Ад перевернулся, и теперь Эльза свернулась калачиком в вышине. Ее била дрожь, душа быстро теряла прежнюю форму.

— Эльза, — крикнул Сурков, — Эльза, я тебя не оставлю!

Сурков попытался подпрыгнуть, но вместо этого ноги по щиколотку увязли в потолке.

— А-а-а! — Сурков неуклюже размахивал руками, погружаясь в горную породу.

Очень скоро он увяз по колено, по пояс и вот уже одна голова мотается из стороны в сторону.

— Эльза! — в последний раз крикнул Сурков, и порода сомкнулась над головой.

Он инстинктивно закрыл глаза и только слышал хруст и шелест, его обдало теплом, под ногами что-то чавкнуло. Раздался оглушительный удар грома.

Сурков падал в серую вату кучевых облаков ногами вниз, но только внизу теперь было небо. Над его головой, покрытая ровными прямоугольниками полей и нитками дорог, раскинулась поверхность Земли: цветная, настоящая, не похожая на то, что видел Сурков на протяжении последнего времени.

«Как красиво», — подумал Сурков. Его душа сжалась от любви и боли. Он ощутил, что теряет что-то очень важное, то, без чего не смог бы обойтись при жизни и без чего не сможет после нее. Чем дальше он улетал от Земли, тем тягостнее становилось на душе, тем невыносимее было одиночество. «Как же так? Что же я теперь буду делать? Что же будет с ней?»

Сурков был далеко, когда его ноги погрузились в вату тумана, спружинили о белый парок, и вот уже его душа подминает под себя облако. Туман рвется, трещит и разлетается белыми брызгами, превращается в воду, покрывает Суркова пленкой воды. Его ломает пополам, неведомая сила немилосердно вдавливает в мякоть облака. Сурков, словно гвоздь, пробивает стопку газет, вылетает с противоположной стороны, падает дальше. Его полет значительно замедляется, падение не такое стремительное. Сурков различает стайку перистых облаков, нежно светящихся розовым неоном. Он пытается спланировать к ним, и это удается. Подлетая ближе, Сурков видит фигуру человека, одетого в белую тогу. Он стоит на тыльной стороне облака, головой к Земле, но не падает и даже ни за что не держится. А за что здесь держаться? Нет ничего, кроме розового тумана.

Сурков подлетает к человеку и плавно садится рядом.

— Я вас жду, — говорит человек в тоге.

— Зачем? — спрашивает Сурков.

Ему больно, и он не хочет ни о чем говорить или думать. Он смертельно устал, единственное место, где бы он сейчас хотел оказаться, это раскаленная сковорода на трехсотом уровне Ада.

— Вы устали. Вознесение не самое простое занятие, поэтому я буду вас сопровождать: все вам покажу и расскажу.

— Мне нехорошо, — пожаловался Сурков.

— Понимаю, сам через это прошел. Тем не менее у вас есть повод для удовлетворения.

— Понимаете, я там оставил… — Сурков показал пальцем вверх. — Там мой ангел. Как мне туда?

— Вы только что прилетели, — добродушно похвалила неизвестная личность. — Мой вам совет: отдохните, наберитесь душевных сил. А потом будет видно.

Сурков упал в мокрую вату облаков, разнеженную теплыми солнечными лучами. Он ждал, когда душевная боль его оставит, или по меньшей мере ослабеет, но время шло, а лучше ему не становилось.

Когда он поднял голову над облаком, была глубокая ночь. Туман обрамлял отраженный свет Луны, небо было усыпано миллиардами голубых алмазов. Их холодный свет был невероятно строг и правилен. Личность в тоге по-прежнему стояла рядом и терпеливо ждала.

— Вы здесь? — удивился Сурков.

— Я подожду, — с готовностью ответила личность.

— Мне лучше, — соврал Сурков.

— Вот видите, я же говорил.

Сурков кивнул в знак согласия.

— Меня зовут Абрам. Святой Абрам.

Сурков снова кивнул.

— Я буду вашим гидом. Чтобы вы не растерялись.

— К чему это?

— В Раю свой распорядок, традиции. Здесь все иначе, и вам первое время понадобится помощник.

— Скажите, Абрам, а в Ад от вас попадают?

— Разумеется, — с готовностью согласился Абрам, — только это не так просто, поэтому наберитесь терпения — я вам все расскажу.

— А если коротко?

— Коротко здесь не бывает. Коротко в Аду. Здесь все в полном объеме, с пояснениями причин и следствий. Вы с чего хотите начать?

— Мне все равно.

— Тогда начнем с азов.

— Я изучал слово Божие, там, в Аду.

— Вот как? — удивился Абрам. — То, что написано в Аду, не всегда отражает сути.

— Какой сути? — не понял Сурков.

— Сути Божественной. Может, вы и прочли Библейские события, только убежден, что черти их подредактировали и выставили Господа если не полным идиотом, то по меньшей мере безжалостным чудовищем.

— А это не так?