День Святого Соловья

— Подождите во дворе! — гаркнул он мужикам, молчаливо топтавшимся у порога. — Вас позовут.

Закрыв дверь, старшина вернулся в светелку и сел за стол. Важный, надутый, как старый индюк, Дыба уже с пафосом произносил первый тост.

Ждать вызова на допрос Барбацуце, дембелю, Вездеходову, Луке и Самопалову пришлось часа два. С приходом сумерек, мороз, более-менее щадящий засветло, раздурелся не на шутку и пробирал до костей. Если бы не тетка Маня, дважды тайком выскакивавшая на улицу с бутылкой первача и закуской, задержанным пришлось бы очень туго.

Наконец их позвали в хату. Там во всю витал табачный дым, со светелки неслись пьяные выкрики, смех, звон посуды. Скоро они несколько поутихли, и мужики решили, что теперь начнется допрос. Но вместо этого на пороге гостиной вдруг возник пошатывающийся патологоанатом со сверкающими глазами и что есть мочи затянул:

— А где-то уж кони проносятся к яру! Вы что загрустили, мой юный корнет?..

— Кларне-е-ет! — попытался подпевать показавшийся из светелки красный, как помидор, Семен.

Смеющийся Кицятник дружески обнял его за плечи и игриво погрозил пальцем:

— Молчи, Сеня, ты слов не знаешь! — И фальцетом продолжил: — А в комнатах наших сидят комиссары.. ик.. и девочек наших… ик… ведут в кабинет!..

Вокальным искусством патологоанатома прибывшим на допрос, наверное, довелось бы наслаждаться еще очень долго, но тут в прихожую вышел Федоренко. Упревший, сопящий, в распахнутом кителе, он затолкал обратно в светелку брыкающегося коллегу вместе с его краснорожим подпевалой, и, устало опустившись на топчан, хмуро спросил:

— Чего скажете, мужики?

— А говорить нечего, товарищ начальник, — ответил за всех Кукуйко. — Мы знаем то же, что и вы.

— Соображения какие-нибудь есть? Подозрения? — Федоренко тщательно вытер обильный пот со лба и щек рукавом кителя. Затем поднял припухшие глаза на задержанных.

Лука неопределенно пожал плечами.

— Не наши это! — неторопливо, как бы размышляя, молвил он. — Наши на такое не способны.

Остальные, потупившись, молча топтались у порога. Не отрывая от них взгляда, начальник райотдела поднялся и, не спеша, прошелся по комнате.

— Так! Интересно! — процедил он. Потом, скосив глаза на Луку, переспросил: — Не ваши, говоришь?

— Не, — замахал головой старик. — Не наши, точно!

— Но чужие-то в село попасть не могли! — почему-то полушепотом заметил Федоренко. — Верно, дедуля?

— Кажись, так! — согласился тот.

— Значит…

Лука пролепетал что-то маловразумительное и обессилено прислонился к косяку двери.

Начальник райотдела почти вплотную подошел к Барбацуце, с нарочитой пристальностью взглянул ему в глаза:

— Вас трое было в виновозе? — спросил, щурясь.

— Трое, — подтвердил Степка.

— Один, который повредил руку и теперь отлеживается, отпадает, — продолжил Федоренко. — Под подозрением только ты и второй… Где он?

— Я здесь, — тихо подал голос дембель из-за Степановой спины.

— Кто таков? — переключился на него начальник. — Как звать? Откуда?

— Я… из… — испуганно замямлил солдатик.

Федоренко, набычившись, смотрел на него недобрыми глазами.

— Документы! Оба! Живо! — заорал он, наливаясь румянцем.

Барбацуца порылся в кармане куртки, достал водительское удостоверение и молча протянул милиционеру. Тот выхватил его, мельком взглянул и резко ткнул пальцем в грудь дембелю: — Твои!

— У меня с собой нет, — испуганно проговорил тот и попытался сделать шаг назад, но наткнулся на дверь.

— Как так — нет?! — взревел Федоренко. — Почему нет?

— Это парень из Кукумаковки! Недавно дембельнулся, — вмешался, было, Барбацуца. Но старый Кукуйко дернул его за рукав и он умолк.

— Мне плевать, что он дембельнутый из Кукумаковки! — грозно зарычал милиционер. — Мне документики нужны!

Бледный, как полотно, солдатик низко опустил голову, поник, съежился, будто ожидал удара в лицо.

Начальник райотдела смерил его недобрым взглядом и, повернувшись в сторону светелки, отрывисто бросил через плечо:

— Ленчик! Давай наручники! — затем, раскачиваясь с пяток на носки, официальным тоном обратился к дембелю: — Как главного подозреваемого я вынужден вас задержать!

Из гостиной бодро вышел подтянутый старшина. Отцепил наручники с пояса и, поигрывая ими, вопросительно посмотрел на начальника. Тот неотрывно следил за дембелем.

— Итак, как ваша фамилия, задержанный?

— Ры.. Ры.. баков… — запинаясь, промямлил солдатик и затравленно блеснул зенками.

Старшина вдруг резко подался вперед. Но сделал лишь пару шагов, потом, будто споткнувшись, качнулся и застыл.

— Рыбаков? — переспросил он сухим, приглушенным голосом. — Рыбаков? А может, Рычагов?! Солдат, сбежавший позавчера с боевым оружием из воинской части в Мурдянске?! Дезертир, которого ищет пол Украины!

Со светелки выглянул слегка хмельной Парасочка:

— Что тут происходит? — поинтересовался он вяло.

Но на него никто не обратил внимания.

— Шеф, это он! Это точно Рычагов! Его фото показывали по телевизору! — закричал старшина и бросился вперед.

Дембель со всей силы толкнул навстречу милиционеру Степана и, крутнувшись на пятках, пулей вылетел в сени.

— За ним! — заорал Федоренко.