День цезарей

– И ты ему поверил? Все тираны до прихода к власти обещают быть великодушными. Но ты слышал хотя бы об одном, который сдержал бы свое обещание? Нет? То-то и оно. Таков и Нерон. Лишь глупцы полагают, что может быть иначе. Он – часть напасти, снедающей Рим. Из императоров каждый пользовал свою власть, оскорбляя ее, насыщая свои низменные аппетиты и приводя в возмущение римское общество. Меня тревожит, что, если это все сколь-либо затянется, мы можем так свыкнуться с этим произволом, что будем принимать его уже без вопросов.

Семпроний украдкой кивнул на Британника.

– А он, по-твоему, был бы другим?

– Британник видит будущее за республикой. Как и его отец ближе к концу жизни. За это его и умертвили.

– Это ты так считаешь.

Домиция пристально посмотрела ему в глаза и поцокала языком.

– Семпроний, ты не можешь вот так сидеть сложа руки. Когда-нибудь тебе придется избрать, на чьей ты стороне.

– Жду не дождусь того дня.

– Что-то я этого не замечаю… Но он наступит скорее, чем ты думаешь. И тогда главным будет именно то, на какой стороне ты окажешься. Победитель забирает все, и уж кому, как не нам, знать, что в таком случае бывает с побежденными. Задумайся об этом. – Слыша близящиеся шаги мужа, Домиция чуть подалась вперед и легонько лобызнула Семпрония в щеку. – Доброй ночи, милый мой сенатор.

Она посторонилась, и руку хозяину дома пожал Веспасиан.

– Ну что ж, вечер получился… событийный, я бы так сказал. Ох, событийный…

– Что верно, то верно. Мы с твоей женой как раз это сейчас обсуждали.

– Да? Ну ладно, мы пойдем, пожалуй. Надеюсь, завтра увидимся в сенате?

– Буду там непременно.

– А как быть с ним? – Веспасиан, полуобернувшись, кивнул на Британника.

– Я позабочусь, чтобы он благополучно добрался до дворца.

– Вот и хорошо.

Положив жене руку на талию, Веспасиан легонько подтолкнул ее к выходу из сада.

– Уверена, скоро мы снова увидимся, – сказала напоследок Домиция. – Буду к этому стремиться.

Семпроний с квелой улыбкой дождался, когда они скроются из виду, после чего вернулся и растянулся на ложе, яростно натирая себе лоб.

– О боги, боги, – нараспев простонал он. – Что же мне делать? Что?

Глава 4

Атмосфера страха в городе начала ощущаться буквально с того момента, как они подошли к Риму со стороны Остийских ворот. С приближением на исходе дня двоих офицеров караул из преторианских гвардейцев чутко поднял щиты и копья.

– Эй, ребята, полегче, – с дружеским взмахом руки подал голос Макрон. – Мы свои. Можете опустить оружие.

Старший караула дождался, когда эти двое станут видны более отчетливо, и лишь тогда дал своим подчиненным отбой.

– Не взыщите, служба такая. Строгий приказ проверять всех – и на входе в Рим, и на выходе.

– Да неужто?

Макрон остановился перед самыми воротами. Его более рослый и молодой спутник с заметным шрамом, идущим ото лба к щеке, распрямил спину и отодвинул складки плаща. При этом он посмотрел вдоль стены и заметил там еще несколько караульных постов, вдоль прохода и у башен. Под складками плаща на чешуйчатом нагруднике проглянула красная лента старшего офицера. Опцион тут же встал навытяжку.

– Прошу извинить. Я не думал, что передо мной старший по званию. Сочту за честь показать вверенный мне участок.

Катон отмахнулся.

– Не надо. Мы сейчас не на посту. Просто следуем домой на отдых. – Он пригляделся к опциону более внимательно. – А ведь я тебя, пожалуй, знаю… Да, точно. Мы, кажется, общались с полгода назад, когда возвращались с центурионом из Британии. Тебя, кажется, зовут Ганник?

– Точно так! – с широкой улыбкой воскликнул опцион, довольный тем, что его помнят даже по имени. – Рад снова встретиться. Я-то думал, вы сейчас воюете в Британии…

– Да уж лучше б там, приятель… Нет, мы только что вернулись из Испании. Повоевали как следует.

– Не иначе как сражались в Астурике?

– Точно, – ответил ему Макрон, похлопав по наградным фалерам у себя на груди. – Вторая когорта преторианской гвардии.

– Ух ты… – Глаза опциона заблестели. – Вторая? Так это вы, стало быть, задали трепку повстанцам?

– Было дело.

Опцион вновь застыл навытяжку и отставил копье.

– Честь и слава. Вам обоим, – добавил он и склонил перед Катоном голову.

Тот отреагировал скромной улыбкой, а Макрон рассмеялся.

– Верно делаешь, Ганник. Ты не ошибся. Этот префект не из тех служак, что красуются в свите, в то время как парни вроде нас выносят тяжести боя на своих плечах. Этот вырос до префекта от самого низа, не чураясь тягот в воинских рядах. Так что Катон – один из нас.

– Просто на более выгодных условиях, – вставил Катон, и они втроем рассмеялись. – Так что тут у вас случилось с Клавдием? Отчего он умер? Мы в Остии слышали, что тут не все чисто.

Радушие опциона враз улетучилось. На лицо наползла маска официозности, и он отступил на шаг назад.

– Так говорят враги императора. На вашем месте я не повторял бы эти россказни. Преторианская гвардия целиком стоит за императора Нерона и не даст спуску тем, кто злословит, будто бы это он погубил своего старика отца.

Смерив опциона внимательным взглядом, Катон кивнул.

– Спасибо, что остерег.