День цезарей

Катон встал, превозмогая тупую боль в голове, и осторожно тронулся проулком в глубь трущобы, по дороге пробуя двери. Разумеется, все они были заперты изнутри. Как раз на подходе к соседнему перекрестку до слуха префекта донеслись голоса. Он поспешил занять место под аркой какой-то лавки, где застыл, вжавшись в угол. Темень на перекрестке чуть разбавилась трепетной оранжеватой дорожкой, пролегшей по булыжнику, и в следующую секунду впереди небольшого, вооруженного дубинами отряда в улочку ступил факелоносец.

– Так где он тут? – недовольно бурчал тот, кто шел у него за спиной. – Я-то думал, он там, куда нам указал тот злыдень…

– Может, он водил нас за нос? – добавил другой.

– А ну, прекратить болтовню! – оборвал их факелоносец.

Приостановившись, они заспорили, в какую сторону им идти. В конце концов их предводитель настоял, что идти нужно вперед, и они прошагали мимо, унеся с собою свет. Катон дождался, когда истает звук их голосов, после чего вышел из-под арки и осторожно подобрался к перекрестку. Отряд успел отдалиться, и Катон облегченно перевел дух.

Дальше на некотором расстоянии находился узкий сводчатый проход в общий двор, окруженный несколькими инсулами. Посередине здесь журчал небольшой фонтан, который, судя по обветшалости, был построен еще в ту пору, когда эта часть города была застроена еще не так плотно. Вода сливалась в большую каменную чашу, из которой переливалась в каменные углубления, а дальше – в слив. Катон прислушался, огляделся: вокруг никого. Он подошел к фонтану, снял плащ и подставил голову под струи – такие холодные, что префект невольно ахнул. Тем не менее вода смыла корку запекшейся крови и очистила рану. Набухший рубец под пальцами стрельнул болью так, что пришлось отдернуть руку. Соблазн омыться Катон в себе подавил. Во-первых, вода ледяная; во-вторых, замызганность и грязь были сейчас средством маскировки. Оглядевшись, в углу двора префект заприметил навес с веревками для сушки одежды, на которых висело разное тряпье. На подходе к навесу слух уловил тусклое позвякивание цепи, а взор различил, как из темени показался темный четвероногий силуэт. Сторожевой пес. Вот так влип… Сейчас начнет лаять, и беды не оберешься. Но пес совершенно неожиданно завилял хвостом и стал с любопытством нюхать воздух. Катон рискнул медленно вытянуть раскрытую ладонь и осторожно приблизился. Пес подался вперед и, едва Катон до него дотянулся, стал жарким влажным языком нализывать ему пальцы. Чудеса, да и только. Уже чуть более смело префект стал почесывать пса за ушами.

– Молодец, молодец, – прошептал он, – славный песик. Только не лай, пожалуйста.

Усыпив бдительность животного, Катон продвинулся к бельевым веревкам. Здесь сиротливо висело несколько разномастных туник и плащей, в основном поношенных и латаных; а еще сюда затесалась войлочная шапка. В самом углу обнаружился большой полотняный мешок для стирки, перевязанный ремешком. Катон разделся и присмотрел себе самые заношенные тунику и плащ, а еще шапку. На их место он вывесил свою собственную одежду, сокрушенно представляя себе восторг на лице того, кто поутру обнаружит такую подмену. Туника пованивала кислым потом, и ее посконная ткань была груба. Расставаться с серебряной фибулой на своем плаще не поднималась рука, и Катон перепрятал ее себе в кошель. Было отрадно ощущать под мешковатым плащом мечевой пояс и кинжал. Оставалось укрыть лишь одну персональную деталь – золотой браслет. Удивительно, что убийца не снял с него эту ценную вещицу; видимо, из опасения, что потом придется объясняться перед хозяевами, откуда у него взялась такая драгоценность. Браслет Катон упрятал в самые недра стирочного мешка.

Довольный своим новым обличием, он возвратился к псу и нежно погладил его по голове и бокам.

– Думаю, мой мохнатый друг, сам Цербер[27] не уснет со страху в мыслях, как бы ты не потеснил его на сторожевом посту.

Животное доверчиво ткнулось Катону головой в бедро, и он, прежде чем уйти, напоследок потрепал его по холке. Подняв глаза, пес тонко скульнул и, проводив печальным взором удаляющуюся через двор фигуру, вернулся в угол и лег там, со вздохом уместив морду между лап.

Уже в проулке Катон посмотрел вверх и увидел, что полоска неба между инсулами чуточку посветлела. Краденая одежда пованивала, но с чумазыми полосками на коже его теперь вряд ли примут за префекта преторианской когорты. Он плотней надвинул шапку и направился в сторону Виминальского холма. Несомненно, дом Семпрония – одно из первых мест, куда Паллас пошлет поисковый отряд. Приближаться туда нужно с особой осторожностью. Но наведаться необходимо – прежде всего чтобы убедиться в благополучии Луция, а еще переговорить с Макроном. Помощь друга необходима для того, чтобы выследить убийцу Граника. Если тот по-прежнему действующий гвардеец, Макрон, возможно, сумеет продолжить поиск в лагерных казармах.