День цветения

"Сторожевой пес" не зря на тебя глазеет. Ульганар тяжелее раза в два. И, не случись по дороге сам отец Арамел, на подмогу спешащий — дальше бы летел гвардеец наш.

"Момент темноты".

Идиотство!!!

Илен Палахар, дознаватель

Ну и что мы имеем, господа? А имеем мы следующую загадочную композицию непосредственно у самых ворот. Посреди двора навзничь распростерся господин Ульганар. Отец Арамел с недоуменным выражением лица стоял рядом на коленях, а над ними обоими неловко всплескивал руками белобрысый инг. Несколько стражников держали за плечи Адвана Каоренца. Еще несколько стражников помогали поднятся с земли своему собрату. И еще несколько просто топтались в отдалении.

— Боже правый, — ахнул за моей спиной молодой Эрвел Треверр, — что у вас тут?

У Адвана Каоренца на физиономии виноватая гримаса. Стражники не то чтобы держали его — так, придерживали.

— Дьявол! — выругался господин Ульганар, — кажется, я не могу встать.

Он покатал затылок по снегу, выгнулся, стискивая зубы. Но подняться не смог. Молодой Эрвел бросился к нему:

— Герен! Герен!

— Спокойно, — забормотал старший кальсаберит, — не торопитесь. Все в руках Единого.

— Ты! — крикнул инг Имори, обернувшись к Каоренцу, — что ты с ним сделал?

Тот ошеломленно тряс головой.

— Я? Да я… я не в него метил! В того вон охламона! Командир! — стряхнул стражниковы руки, с налету бухнулся коленями в снег, суетливо зашарил пальцами по Ульганаровой груди, — Это Молчунов фокус, командир, сам не знаю, как у меня выскочило. Сейчас поправлю, ты только не напрягайся, сейчас все будет в порядке, тьфу, черт, как же у меня так вышло, не в тебя же метил, в дурака вон в того, помрачение какое-то нашло, не иначе. Вот здесь и вот здесь нажимаю, чувствуешь, где моя рука? А вот здесь?

— Я… никого не убил? — сквозь зубы выговорил Ульганар.

— Живехоньки, з-заразы. Сейчас, сейчас, у меня ведь когда-то получалось. Что? Гер, а? Чуешь?

Господин Ульганар медленно, с трудом сел. На лице его застыло странное выражение — то ли боль, то ли стыд. Каоренец и Эрвел принялись деятельно его поднимать. Господин Ульганар, болезненно щурясь, поглядел на стражников.

— Идите по домам, — велел он им.

И отвернулся.

— А как же… — заныл кто-то, — что мы… уволены теперь?

Я присмотрелся. Э, да это парни с поста в развалинах. Прозевали убийцу? Пришли с повинной?

— Проваливайте, проваливайте, — рявкнул Каоренец, — будете нужны, позовут вас.

— А что, собственно, произошло? — спросил Эрвел Треверр.

Последовали объяснения. Что ж, я так и подумал. Моя, между прочим, ошибка. Это я, расставляя в развалинах людей, должен был обратить внимание на их национальную принадлежность. Гироты не задержатся долго в обиталище неуспокоенных. Парни, конечно, могли предупредить об этом еще вчера… Впрочем, ладно.

Если среди них нет сообщника или осведомителя. Вряд ли, Илен Палахар. Эту ляпу ты сам себе организовал.

А вот это интересно. Кто приходил? Что принес? Вот этот кинжал? Зачем?

— Сказывал, господам отдай, — убеждал стражник по прозвищу Дылда, — наземь склал, а сам тягу. Весь чернющий, очи огнем пылают, и крылишши огроменные, от лесу до самого озера ширшиной. И бормочет не по-людски. Нечисть, одно слово.

Я осмотрел кинжал. Странная вещица, явно из серии новейших оружейных изысков. Я бы даже сказал — извращений. Ловилка для левой руки. И уж никак не гиротская. Самая что ни на есть распролираэнская.

И эту лираэнскую игрушку принес крылатый дьявол. Забавно. Дурачить изволите Илена Палахара, старую кочерыжку? Наследника крови вам мало? Нечистую силу делегировали прямиком из преисподней? С лираэнским кинжалом. Для остроты ощущений.

Стоп, Илен Палахар. Не позволяй себя рассердить. Вероятно, на то и расчет. Услышишь про дьявола и начнешь делать глупости.

А что я должен делать, услышав про дьявола? Бросаться его искать. Ой ли? Вспомнив печальный опыт господина Амандена, испугаться и засесть в Треверргаре. Лираэнский кинжал. Не знак ли это мне — мол, мы знаем про твои догадки что наследник крови тут ни при чем?..

— Господин Палахар. А можно мне посмотреть?

Маленький Рейгред Треверр. Я протянул ему кинжал.

— Не обрежься. Здесь скрытая пружина. Вот кнопочка, видишь? Нажимаешь, и лезвие раскрывается.

Мальчик растопырил пальцы и приложил к кинжалу. Вся конструкция оказалась не намного больше его ладошки.

— Позвольте выразить свое восхищение, господин Палахар, — сказал мальчик, стесняясь, — никто не верил, а вы-то в самую точку попали.

— Ты о чем, дружок?

— Ну как же! Вы когда еще заявляли, мол вы не вы будете, а у парня из развалин крылья имеются. Как в воду смотрели!

Настолько категоричных заявлений я, конечно, не делал, но мальчик прав. Следы, обрывающиеся в никуда. Помню я эти следы, перечеркнутые косыми штрихами.

— Надо посмотреть за воротами, — возбужденно тараторил младший Треверр, — он ведь ходил там, правда? А снег еще свежий. А? Господин дознаватель! Можно я посмотрю? Пожалуйста, пожалуйста! Меня же не взяли тогда, к развалинам.