День цветения

Громоздкий массив скалы и башня проступили из темноты. За ними угадывались силуэты большого дома и других башен. Огней нигде не было видно — все окна закрыты ставнями. Помятуя угрозы Маленького Человека, я совершил разведку по всему периметру двора. По стенам расхаживало необычно много людей, внизу, по земле, бегали собаки. Воздух насквозь пропитан беспокойством. С изрядной примесью страха. Здесь опять что-то произошло.

Альса, я тебя слышу. На верхушке башни.

Что с тобой?!

Я ударил крыльями, рывком поднялся над зубцами и спрыгнул на площадку. Альса глухо ахнула. Кинулась ко мне.

— Высокое небо!.. Я так боялась, что ты не заметишь…

— Что? Что случилось?

Я сжал ее лицо в ладонях, развернул к себе. Плакала? Тяжесть за грудиной постепенно отпускала. Просачивалась в пустоту. Она накрыла ладошками мои пальцы и покрепче прижала к своим щекам.

— Хорошо, что ты прилетел, Стуро. Мне стало невыносимо страшно одной. Мне показалось, он так и убивает — страхом и одиночеством. И Майберт повесился сам, и Ладален сам бросился с башни. От страха и одиночества…

— Пойдем-ка вниз.

Повесился. Еще один труп. Пропасть!

Я помог ей спуститься с лесенки. Прихватил светильник. Она не могла заставить себя отпустить мою руку. Прежде чем запереть дверь в комнату, я проверил входную. Засов, ключ, щеколда. Накрепко. Чтобы сюда прорваться, я уж не знаю, кем надо быть. Кадакарским горным великаном.

Редда и Ун молча поздоровались. Они тоже были подавлены. Я усадил Альсу на постель.

— Успокойся, родная. Выпей какого-нибудь лекарства. Где оно у тебя?

— Да я пила… обалдела уже. Стало так тоскливо, хоть в петлю, — она вздрогнула, — хорошо, что ты прилетел.

— Я с тобой. Чувствуешь? Я рядом. Почему отворачиваешься?

— М-м… не надо, Стуро, не надо. Воздержимся. Извини, но если я проглочу еще и пилюльки, никакой убийца мне не понадобится. Сама окочурюсь.

Она спрятала лицо, зато принялась расстегивать мой капюшон. Одну за другой я вытащил украшенные жемчугом шпильки. Каштановые косы, расплетаясь, потекли вдоль спины на покрывало.

— Я знаю, опасно было звать тебя… прости. Не выдержала. Безумно захотелось тебя увидеть.

— Кто повесился, Альса? Или его повесили?

— Майберт. Мой двоюродный брат. Его убили. Стуро, он хочет убить всю мою семью!

Капюшон отлетел в сторону. Она нагнула мою голову и зарылась лицом в волосах.

— Как от тебя пахнет! — она с шумом выдохнула. Горячий клубок дыхания, как звереныш, свернулся у шеи, — с ума сойти. Снегом, ветром… это запах высоты.

— Кто хочет убить всю твою семью?

— Наследник крови. Мститель. Мстит Треверрам. Обними меня, Стуро.

— Наследник крови?

— Крепче, милый. Око за око. Языческий закон. Погоди, где твой пояс? Я запуталась.

Я сдернул пояс и она занялась шнуровкой котты.

— Око за око?

— Прошло столько лет! Дед помер давно. Дяди… насчет дядей не знаю, а Майберт вообще никаким боком… Майберт тогда еще не родился, и я еще не родилась, а Рейгред и подавно… Понимаешь? Он убивает тех, кто не виноват!

— Маленький Человек? Он тоже?

Она дернулась.

— Ой, да ты что… еще нет… то есть… о Господи! Что я говорю!

— Ну, ну. Тихо, тихо.

Я растирал ей спину между встопорщенных лопаток. Она шумно всхлипывала в ухо.

— Я боюсь… боюсь…

— Если кто-то подойдет, я услышу. Мы успеем улететь.

— Отец… уехал… за него боюсь…

Я промолчал. Зачем уехал? За помощью, вероятно. Почему-то мне это показалось… не знаю, ошибкой, что ли? Не надо было уезжать. С другой стороны, сидеть тут и смотреть, как уничтожают твою семью… Он мог послать кого-нибудь еще. Большого Человека, например.

Альса отлепилась от меня, пошарила под подушкой. Достала платок, высморкалась.

— Скорее бы все кончилось!

Собственная слабость ее раздражает. Она начинает злиться.

— Дать тебе вина?

— Нет. Наглоталась всякой дряни, а успокоиться не могу. Расшнуруй мне платье.

Повернулась спиной, перекинув массу волос на грудь. Я распустил шнуровку, стянул платье с плеч. Поцеловал выступающий позвонок на шее.

— Дознаватель, говорят, опытный, — сказала она, — надеюсь, он распутает это дело. До следующего убийства.

— Альса, давай уедем, — решился я.

— Говорят, главное — узнать мотив убийства. А там можно вычислить.

— Альса, ты слышишь? — я развернул ее лицом, — пришла пора. Я давно хотел сказать тебе…

— Мотив убийств. Месть. Держи рукав, — она выдернула руку из рукава, — Это гирот, не простолюдин. Мужчина, старше двадцати пяти… Держи второй. А может, не старше? Может, он такой же, как Майберт — второе поколение?

— Альса, пожалуйста.

— Что? — она поднялась, стаскивая с себя платье, — Ну, что ты смотришь? Все твое. Помоги мне.

Не слышит. Не хочет слушать.

— А почему, собственно, мужчина? — бормотала она, разуваясь, — да это вообще может быть кто угодно. Закамуфлированный. Одетый Бог знает кем. Лираэнцем. Найларом. Дикарем с Тамирг Инамра. Старой бабкой. Это вообще может быть старуха Радвара. То-то она Треверров так ненавидит. Что ты застыл? Хочешь, я тебя раздену?

— Да.

Она опустилась на колени, чтобы распутать ремешки на сапогах.