День за днём

«Все, что возникает, заслуживает гибели», – говорит Мефистофель в «Фаусте» Гете (часть 1, сцена 3); эти слова цитирует Энгельс во введении к «Диалектике природы», а в «Анти-Дюринге», говоря о неограниченности реальной бесконечности в обе стороны, отмечает, что «конец и начало необходимо связаны друг с другом, как северный и южный полюсы…» (Анти-Дюринг, Философия, 5).

3. Философия

Согласно гегелевской системе, она ознаменовала окончание культуры, так как спекулятивным путем решила все ее задачи. Другими словами, наука, техника и искусство достигли идеального уровня.

Но этот последний оказался мнимым. Каждая из областей культуры полагает, что даже сегодняшний ее уровень не является идеальным и что спекуляции от неё не могут быть средством его приближения[2]. Тем самым культура отрицает субстанциальность духа.

Таким образом, хотя философия Гегеля и не чревата не разрешенными в ней самой внутренними противоречиями, она давно вопиюще противоречит культуре и должна быть заменена другой философией. Основоположники диалектического материализма, неоднократно обращавшие внимание на ее слабые стороны, рассчитывали сделать это, положив субстанцией не дух, а материю. По этому поводу нужно заметить следующее.

Так как каждая область культуры имела начало во времени, то, согласно аксиоме С, через конечное время она необходимо окончится. Рассмотрим какой угодно неидеальный уровень науки, техники или искусства. Если бы окончание соответствующей области именно на этом уровне было необходимым, он принципиально не мог бы быть превзойден, а это противоречит аксиоме В. Следовательно, до достижения идеального уровня окончание может не произойти, т.е. не исключено, что идеальный уровень культуры будет достигнут. Поскольку уровень, с которого она начинается, материален, все промежуточные оказываются переходными от материи к духу и тем самым не являющимися ни тем, ни другим. Таким образом, появление культуры ликвидирует субстанциальность материи, что возможно по аксиоме А.

Мы видим, что мировоззрение диалектического материализма внутренне противоречиво. Речь, очевидно, идет не о диалектических противоречиях, которые непременно разрешаются, а о неразрешимом противоречии этого мировоззрения самому себе, об его несостоятельности. Не трудно обнаружить и ее истоки. «Диалектический» материализм попытался преодолеть затруднения гегелевской системы метафизическим методом – или дух, или материя, – тогда как уже для создания самой этой системы потребовался диалектический метод. В результате получилась не новая философия, а только отрицание старой (неидеализм, не дух), о чем уже говорилось во введении.

Идеальным уровнем каждая область культуры заканчивается непременно, ибо, предположив противное, мы совершенно аналогично показали бы возможность достижения второго идеального уровня, так что первый стал бы переходным от материи к духу, а, значит, неидеальным. Материя и дух оказываются крайними моментами единого, которому соответствует культура в целом. Это единое и есть истинная субстанция; последнюю, очевидно, можно назвать одухотворяющимся.

Каждые два соседних уровня данной области культуры являются моментами творения – научного открытия, технического изобретения или художественной композиции, – осуществляющего переход от низшего из них к высшему. И если под культурой мы понимаем только совокупность уровней, то одухотворяющееся охватывает только переходы между ними, т.е. состоит из сцепленных друг с другом творений.

Наука, техника и искусство не сливаются в один процесс, характеризующий одухотворение материи, они представляются скорее параллельными процессами. Правда, их начала совпадают в материи, а необходимые концы – в духе[3]. Однако никакие промежуточные уровни различных областей культуры не тождественны, и поэтому ни одно творение не есть одновременно открытие и изобретение или открытие и композиция и т.д.

Отметим, что одухотворяющееся нельзя рассматривать как диалектический синтез материи и духа, ибо от первой ко второму не ведут непрерывные процессы культуры, в которых отдельные ее уровни растворились бы, стали исчезающими моментами. Любой уровень культуры отличен от всех других уровней той же области, не сливается с ними, так как иначе не существовали бы отдельные творения. Мы не знаем ничего такого, что своим постепенным изменением подготавливало бы скачки науки, техники и искусства, а, следовательно, позволило бы свести их к диалектическим «переходам количества в качество»; в любом творчестве мы находим ничем не заполненную пропасть, отделяющую всю подготовительную работу от результата, другими словами, прежний уровень от нового.