Денарий кесаря

            - Где же нам теперь искать нашего Никодима? Иерусалим, что пшеничное поле перед жатвой: попробуй отыщи нужное зернышко… Но мы точно знаем, что он должен был искать встречи с Иисусом. Пять дней мы ходим по пятам за этим пророком. Вчера, правда, потеряли его, но, хвала Тихэ[5], снова нашли. Так проследуем же за ним до конца!

            Мужчина напряг спину, точно выталкивая сползшую в канаву повозку, отчего лицо его и впрямь почернело, как у эфиопа, и потянул за собой сына назад.

            Когда они добрались до края площади, центурия уже сворачивала на одну из ничем не примечательных улиц. Иисус, пытаясь удобнее перехватить тяжелый крест, приподнял голову, и все увидели титулум на его шее.

            Площадь в один голос на еврейском, латинском и эллинском выдохнула:

            - «Иешуа… Иезус… Иисус Назорей Царь Иудейский!»

            - Отец! – воскликнул Теофил. – У нас только рабов распинают. А здесь – слыхал – царей!

            - Чш-шш! – в испуге зашикал мужчина. – Как бы они за такие слова и тебя на мне не распяли!

            К счастью, голос мальчика утонул в новой волне шума. Потрясая посохами, грозя кулаками, иудеи призывали на голову так надсмеявшегося над ними прокуратора гнев своего Бога.

            Молчал, казалось, лишь один человек: кудрявый юноша, лет пятнадцати, в красной накидке поверх зеленого хитона. Он стоял в отдалении от толпы и смотрел на шествие полными слез глазами.

            - Послушай! – подходя, окликнул его мужчина. – Ты молодого антиохийца не видел, похожего на меня, только со шрамом на горле?

            Юноша отрицательно покачал головой.

            Мужчина, догадавшись, что он не в силах выдавить ни одного слова, со вздохом кивнул на кресты:

            - И ты паломник к Иисусу? Не бойся нас! Я – Апамей из Антиохии-на-Оронте. Мы ведь тоже приехали к нему. Подумать только: всего несколько дней назад как пышно встречал его этот город! Даже мы с сыном кричали ему «Осанна!». Я голосом, а он пока еще знаками.

            - Вот так! – подтвердил Теофил, показывая жестами, как он приветствовал Иисуса.

            - Он его от глухоты исцелил! – дрогнувшим голосом объяснил мужчина. – Тебе тоже помог?

            Юноша посмотрел на сына, отца. Улыбнулся, словно вспоминая что-то радостное, но утраченное безвозвратно. Наконец, проглотил ком, мешавший ему говорить:

            - Нет! Я … его ученик.

            - Иоанн! – послышался негромкий окрик.

            Из-за угла ближнего здания выглянуло обрамленное бородкой лицо:

            - Что там? Как Учитель?

            - Ведут на распятие! Говорят, бичевали…

            - М-мм… - простонал бородатый, и лицо его исказила болезненная гримаса. – Все пропало!