Денарий кесаря

             - Знаете, в судебной практике есть одно поучительное дело. Однажды одному человеку предъявили якобы подписанные им векселя. Казалось бы, проигрышное дело. Подписи, как ни крути – его, чего он и сам не отрицал. Но один адвокат взялся за это дело и убедительно доказал невиновность своего подзащитного. Все его основания были основаны на том, что все векселя были подписаны абсолютно идентичными, то есть одинаковыми подписями. А такого просто не может быть. Их просто скопировали с имевшейся у них подписи того человека. Так и здесь. Ну, а что касается ваших остальных претензий к там называемым священным книгам, то, я слышал, на эти Евангелия есть специальные толкования. Но, сами понимаете, в магазинах их не продают, и в библиотеках их тоже не бывает. Вот тут уже я действительно вам не помощник!

3

- Что ты хочешь этим сказать? - насторожился Василий Иванович.

            Помощник генерального прокурора, снова становясь учтивейшим человеком, с улыбкой развел руками и отошел. К Василию Ивановичу, с опаской оглядываясь на него, подскочил юркий парень:

            - Вы, говорят, тут то, что связано с верой, скупаете? – уточнил он и, приоткрывая полы плаща, шепнул: - Вот смотрите!

            - Что это? – не понял Василий Иванович, видя заткнутые за пояс парня небольшие черные доски с ликами.

            - Не видите ли что ль? Иконы! Тринадцатый век! Школа Андрея Рублева.

            Василий Иванович хотел сказать, что великий иконописец жил в конце четырнадцатого – начале пятнадцатого веков, а его школа была и того позже, но заметил, что его торопливыми знаками подзывает к себе сидевший за столиком старичок-искусствовед.

            - Простите, я собираю только монеты! – в радостном предвкушении, что у того есть что-то еще наподобие так полюбившейся ему афинской тетрадрахмы, с несвойственной для него резкостью отказался он и быстрым шагом направился к искусствоведу.

            Увы! Тот хотел лишь предупредить его.

            - Ни в коем случае не имейте дело с этим мошенником! – прошептал он. – Он уже подходил ко мне. Все его «иконы» - написаны где-то в кустарной мастерской и искусственно состарены.

            - Да я бы у него все равно не купил их. Зачем мне иконы? – равнодушно ответил Василий Иванович, разочарованный тем, что так ошибся.

            Старичок-искусствовед внимательно посмотрел на него:

            - А знаете, что? Поедемте-ка после окончания работы клуба ко мне домой! Я вам покажу настоящие иконы, такие, после которых вы уже не сможете… слышите – никогда в жизни не сможете так равнодушно отзываться о них! Да почитать не просто полезные – а душеполезные книги!

            - Книги? – оживился Василий Иванович. – А… толкования на Евангелия у вас есть?

            - Найдутся и толкования! Ну так что, договорились?

            - Конечно! – охотно согласился Василий Иванович, не успевший даже удивиться тому, что так быстро нашлись только что упомянутые помощником генерального прокурора книги.

            Он сам захотел пройтись, как обычно, по рядам, но тут к нему подбежал Володька.

            - Вот ты где! Никуда не уходи! – предупредил он. - Сейчас мой начальник приедет. Он тебе что-то из ряда вон выходящее принести обещал!

            - Вот! – не заставив себя долго ждать, вскоре появился и сам Исаак Абрамович. Маленький, коротконогий, с портфелем под мышкой, он как-то незаметно оказался рядом с ними и показал блестящую монету в прозрачном пакетике. – То, без чего ваша подборка не имеет права на жизнь, будь в ней хоть тысяча монет! Сребреник Иуды к вашим услугам!

            Полновесная, изготовленная талантливым резчиком, отчеканенная не заношенными штемпелями, вряд ли успевшая побывать в обращении и попавшая сразу в клад тетрадрахма города Тира с первого же взгляда понравилась Василию Ивановичу. Финикийский Мелькарт и орел на ней были, словно живые!

            Но на пояснительную записку, прикрепленную скрепкой к пакетику, он уставился, как на действительно нечто из ряда вон выходящее.

            - Ты только погляди, что тут написано! - пока Исаак Абрамович принялся искать что-то еще в своем портфеле, шепнул он другу: - «Этой монетой расплатились с Иудой древние иудеи». - Нет, чтобы написать, что монетой такого типа древние иудеи могли расплатиться с Иудой…

            - А может, она ему по наследству досталась! – зевнув, предположил Владимир Всеволодович, и Василий Иванович только головой покачал:

            - Ну и язык у тебя – острее римского гладиуса![6]

            - Боюсь, что мне сейчас придется им немного поранить и тебя!

            - Что ты хочешь этим сказать? - насторожился Василий Иванович.

            - Пока, надеюсь, ничего страшного, - поспешил успокоить его Владимир Всеволодович.

            И пока Исаак Абрамович бормоча «Неужели забыл его дома?» - рылся в портфеле, кивнул на сновавшего между столиков парня:

            - Видишь во-он того молодого человека с носом, как флюгер?

            - Допустим! Он тут давно уже суетится.

            - Так вот спешу сообщить тебе пренеприятнейшую новость: это наш конкурент!

            - С чего ты взял?

            - Да он сам пять минут назад хотел перекупить у меня монету, которую сегодня мне принесли для тебя. Предлагал сумму, которая тебе и не снилась! Да и другие уже успели передо мной извиниться, что несли монеты тебе, а уступили ему!