Денарий кесаря

            - Это их рук дело.

            - Я тоже так полагаю, – согласился Владимир Всеволодович. – Поэтому шутить с ними не стоит. Сколько там монет нам осталось добрать?

            - Да штук десять… – с трудом приходя в себя, пробормотал Василий Иванович.

            - Точнее! – с несвойственной для него требовательностью потребовал Владимир Всеволодович.

            - Десять штук! Плюс нужен резерв, о котором ты говорил.

            - Какой резерв?! – перебил Владимир Всеволодович. – Тут, как говорится, не до жиру, быть бы живу! Будем надеяться, что наш материал окажется все же лучше!

            - В этом можешь не сомневаться. Я действительно успел скупить все самое лучшее, прежде чем появился конкурент.

            - Тогда я опять подключу всех, кого только смогу. Но для этого тебе нужно расширить круг городов и стран, чтобы обусловить появление новых монет. Что можешь придумать?

            - Сейчас, погоди! – задумался вслух Василий Иванович. – Можно Никодима – это главный герой повести – отправить еще в Набатею, страну, куда, помня пророчества Мессии, бежали христиане, когда римские войска окружили Иерусалим. Потом – хорошо бы найти город Эдессу. Именно туда царю Авгарю привезли Нерукотворный образ Иисуса Христа. Он висел над городскими воротами с надписью «Христе Боже, всякий уповая на Тебя, не постыдится!» Никодим, опоздавший увидеть живым Христа, придет и туда, чтобы поклониться хотя бы этому образу. Далее – можно денарий Нерона, который начал первое большое гонение на христиан. Я добавлю об этом в повесть небольшой эпизод. Собственно, можно сделать так, что Никодим и погибнет в садах Нерона. Его, завернув в пропитанную жиром медвежью шкуру, привяжут к столбу, причем, поставив под подбородок острое копье, не позволяющее опустить голову, чтобы Нерон мог всласть налюбоваться мучениями своих жертв. И подожгут вместе со свезенными со всех концов Римского мира христианами…

            - Тебе можно уже докторскую на эту тему писать. Одна беда: защитить у нас ее не дадут! - несмотря на трагизм положения, усмехнулся Владимир Всеволодович и уточнил: Это все?

            Василий Иванович вспомнил про эпилог с Теофилом и сказал:

            - Нет! Можно еще дать упоминающиеся в Новом Завете: Эфес, Пергам, Тарс…

            - Тарс-то тут при чем? Насколько я помню – это столица киликийских пиратов, к тому же, уничтоженных за несколько десятилетий до Христа.

            - Это родина апостола Павла, – ответил Василий Иванович и, вспомнив про этого апостола, добавил: – Хорошо бы найти еще иудейскую монету времен царя Агриппы. Это время, когда Павел вместе с апостолом Варнавою совершили большое путешествие. К нему вполне мог присоединиться и Никодим…

            - Хорошо, позвоню Исааку Абрамовичу. Но все равно это – только 7 монет! – прервал Владимир Всеволодович. – Давай, напрягай фантазию, куда можно еще отправить твоего главного героя! Может, твоя тетрадрахма Афин подойдет?

            - Нет, что ты! – заступился за свою любимую монету Василий Иванович. – Она ведь пятого века до Рождества Христова и никак, ну совершенно никак не связана с христианством! Уж лучше и проще купить денарии Веспасиана с надписью «Иудея капитулировала» и его сыновей: Тита, войска которого сожгли иерусалимский храм, и Домициана, при котором в медном быке за проповедь Христа у меня в повести будет казнен младший брат Никодима – Теофил. Вот тебе и десять монет!

            - Не мне, а Соколову! – проворчал Владимир Всеволодович и, очевидно, вспомнив его с помощником и то, что они сделали с Ашотом Телемаковичем, вздохнул: – И все-таки без резерва, ты прав, рискованно к ним являться…

            - Что же нам тогда делать? – огорченно уточнил Василий Иванович и после долгой паузы услышал:

            - А вот что: в резерв на всякий случай можно взять из моей коллекции ее украшение – отличные монеты Константина Великого, первым из императоров поддержавшего христианство, и православной уже Византии с изображением Христа и Божией Матери. Они будут у нас, если они оспорят какую-нибудь из основных монет.

            - Хорошо! - подхватил Василий Иванович. - А я тогда пообещаю написать к ним отдельные рассказы, но уже как дополнение к заказу! Или, еще лучше, что я недавно придумал, сноски в повести!

            - Отлично! – подытожил Владимир Всеволодович и перед тем, как закончить разговор, предупредил: – Ты главное, договорись с ним встретиться в это воскресение, как можно позднее, чтобы успели подойти все нужные нам люди. И назначь время сдачи заказа, скажем… на 12 часов. Еще лучше – на половину первого.

            - Хорошо, доброй ночи! Хотя, какая она теперь добрая? – попрощался Василий Иванович и, глядя на побледневшую Настю, сокрушенно покачал головой.

            - Что случилось? – не отводя от него испуганных глаз, спросила та.

            - Они ограбили Ашота Телемаковича! – глухо сказал он. – От переживаний он сейчас умирает… Ведь он же как ребенок. Жить не мог без этих монет!

            - О, Боже! – прижала ладони к щекам Настя. – Я так и знала, что все это так просто не кончится. И ведь эта жертва не последняя! – простонала она и закричала: - Подлецы! Негодяи! Ну почему они не хотят дать людям жить спокойно, как те сами хотят?!

            Василий Иванович впервые услышал, как кричит Настя, и ему стало немного страшно.

            А она не успокаивалась.