Дендрофобия

Мужики весь день сидят на завалинке и никогда ничего им не надо, никогда ничего не беспокоит, никогда ничего не требуют от власти и государства. Святые люди! На таких Русь и держится до сих пор. Эти вялые и со всем согласные обыватели свято верят, что всё в жизни наладится само собой и без их участия. Главное их достоинство в глазах власти – пассивная готовность довольствоваться малым при минимальных усилиях. Равнодушные ко всему, что не связано с возможностью выпить и поорать про свои «подвиги», они готовы в рубище ходить, лишь бы никто у них над душой не стоял. Быстро и энергично передвигаются только тогда, когда в воздухе пахнет дешёвым пойлом. Бегут на этот запах, как лососи на нерест, так что родную мать не пощадят, если она на пути встанет. Бутылёк раздавят и начинают бесконечные разговоры о делах давно минувших дней, о том, что происходит где-то вдали, о будущих войнах, катаклизмах и своём героическом участии во всём этом дерьме. А что делается сейчас под носом, их слабо интересует. И баб своих приструнят в случае чего, когда те, стервы, слишком хорошо жить захотят. Недаром тут на днях известный политик по телевизору аж трясся от восхищения нашим народом, дескать, пьют, но зато работают и почти задаром, да ещё и гордятся этим. Как тут не понять его ликование, если с пьющим народом можно выделывать всё, что угодно, и даже больше, так что дух захватывает от таких перспектив! Только периодически лапшу на уши этому народу подвешивай про восхищение его самоотверженным выживанием, а там хоть трава не расти. Они за это восхищение и последнюю рубаху с себя снимут. Ведь нельзя не помнить, что раньше спирт использовали в качестве наркоза при ампутациях. Так и сейчас: есть у человека возможность дешёвого спирта тяпнуть и хоть режь его потом, хоть кожу с него снимай на продажу, а он всё одно ничего не чувствует, ничего его не колышет. А не станет человек пить, да оглядится вокруг внимательно, да задумываться начнёт над своим нелепым житьём-бытьём, да станет чувствовать и ощущать всё то, что вокруг происходит. А вдруг, да не дай бог, конечно, откажется он от своей рабской философии, да начнёт требовать от власти элементарно хорошего отношения… Арнольд Тимофеевич кричал от ужаса во сне, когда ему такое снилось.

Вот Авторитет не пьёт, потому и запросы имеет такие, что хоть на луну от него прячься. Один плюс, что ничего не требует, а сам берёт всё, что ему нужно, любым способом. Умеет человек держать судьбу за горло и обходиться своими силами, не то, что эти несносные бабы-попрошайки! Ведь в Администрацию города за все годы работы Арнольда Тимофеевича ни один мужчина не обращался с дельным предложением или разумным требованием. Одни только бабы ходят! Активистки недоделанные.

Мэр встретил как-то Лёху-Примуса, когда с главой ЖКХ объезжал свои владения перед подготовкой к зиме, пересчитывая количество отсутствующих оконных рам на лестничных площадках для отчёта в Райцентр. Спросил его, все ли окна у них на лестнице целы, и главное, есть ли входная дверь в подъезд. Примус посмотрел на него, как на идиота, и говорит:

– Да мне по х… что там цело, а что выбито! Я простатитом не страдаю, чтобы к таким пустякам придираться.

– Так зимой мёрзнуть будешь.

– Ой, я спиртику приму, мне и не холодно.

– А крыша в твоём подъезде протекает у кого?

– Да чё ты пристал, Тимофеич, с какой-то хернёй?! Я что, сраная баба, что ли, или старая дева какая озабоченная, чтобы о такой фигне думать? На Ближнем Востоке кризис назревает, Прибалтика в НАТО вступила, а ты – крыша! Я брезентом на ночь закроюсь с головой, так мне по барабану, протекает надо мной крыша или нет.

Это Шерлок Холмс знал, сколько ступенек ведёт к его квартире, какая из них скрипит и на какой меняли доски. А наши люди не заметят, если целый лестничный пролёт исчезнет. Но старые девы заметят всё! Ох, за кого бы их всех замуж выдать, где бы столько дураков найти?.. Неугомонные заразы! Это ведь они первые скандал подняли, что зимой в метель из-за отсутствующих окон и дверей на лестничные площадки наметает сугробы снегу, который тает, протекает сквозь пол и разрушает краску и штукатурку на стенах. Помойку жгут, а они, видишь ли, от угарного газа задыхаются! Мужики вот не задыхаются. Да у них и обоняния-то уже не осталось, хоть газом их трави, а эти грымзы всё учуют! Нет, не найти более опасных и вредных созданий, чем они. Замужним бабам и разведёнкам с детьми вообще некогда лишний раз вздохнуть, ни то, что думать о чём-то несущественном, а эти мерзавки всё подметят, всё запомнят. Никакого житья нет от их требований и жалоб! Хоть бы закон какой выпустили, что ли, чтобы можно было от них защититься…

– Вот уехал и даже не попрощался, – переживала Варвара отъезд мэра. – Только деревьев навалил полный овраг.