Деньги дороже крови

– Но не только тут, в других местах тоже. Садитесь. Вы не против, если мы выпьем. Все же такое событие, вы пришли ко мне.

– Давайте выпьем, только чуть-чуть. Я ведь за рулем.

– Ах да. Ну, ничего, сейчас милиция уже спит. – Я в самом деле налил водку на самое донышко рюмок. – За что?

– А давайте просто так выпьем.

– Мы выпили просто так, и Царегородцева в самом деле стала с аппетитом есть. Я не отставал от нее.

– Неужели вы живете совсем один? – вдруг спросила она.

– Совсем один.

– И вам не грустно?

– Бывает по всякому. Хотя иногда грустно.

– Царегородцева о чем-то так глубоко задумалась, что даже перестала есть.

– Я к вам пришла за помощью, – вдруг сказала она.

– Что-то случилось?

– Она кивнула головой.

– Мне опять угрожают. На этот раз грозят похитить дочь. Я просто в ужасе, не знаю, что делать.

– Чего они требуют?

– Информацию о всех финансовых потоках, обо всем, что мы затеваем. Кроме того, они снова хотят, чтобы я перечислила бы средства на какие-то счета. Я не знаю, что делать. Мне страшно.

– Я задумался.

– Но что я могу в это ситуации сделать. Я же не поселюсь у вас дома и не стану охранять вас денно и нощно. Вы же понимаете, что это совершенно невозможно.

– Я пошла, – как-то странно произнесла Царегородцева. – Извините, я напрасно пришла к вам. – Она встала.

– Подождите, Марина Анатольевна. Я хочу вам помочь. Я очень хочу помочь. Но мы все попали в сложную ситуацию. Вам надо немедленно отправить куда-то дочь. Родственникам в провинцию или в какой-нибудь молодежный лагерь за границей. Но только так, чтобы ваши недруги не узнали, куда именно.

– Да, вы правы. Я так и сделаю. Спасибо за ценный совет.

Она направилась к выходу. Я последовал за ней. Она остановилась возле двери.

– Извините за поздний визит. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – растерянно проговорил я. Меня преследовало ощущение, что я не до конца понял цель ее визита.

Глава 26

На следующий день, едва я пришел на службу, как меня вызвал к себе Кириков. Вид у него был непривычно озабоченным, я впервые наблюдал его таким серьезным.

Я вам говорил о том, что у нас возникла напряженность на металлургическом комбинате. Сегодня я получил достоверную информацию, что против нас готовится настоящая психическая атака. Уже написаны статьи, в которых нас обвиняют во всех смертных грехах, должны выйти такие же передачи на местном телевидении. – Кириков вдруг усмехнулся. – В общем, хотят нас представить новыми Содомом и Гоморрой. – Ждут только отмашки. А она по нашим сведениям может последовать в любую минуту. Я прошу вас, съездите туда, попытайтесь разобраться в том, что нам происходит. Непременно наладьте контакты с местными журналистами и изданиями. Я понимаю, что бескорыстно никто на нас работать не собирается. Поэтому мы выделяем вам специальный фонд. Кроме того. там есть наш представитель, его зовут Александр Семеняка. Он в курсе всех тамошних дел. Он вас обо всем проинформирует и сведет с нужными людьми. И, кстати, с вами отправится в командировку Марина Анатольевна, она уже получила все указания. Там есть филиал нашего банка, через него в случае необходимости вы и будете работать. А я, если надо, тоже подъеду. Правда, немного попозже. Сейчас у меня другие срочные дела. Конечно, регион очень тяжелый, там слишком сильны позиции, чего скрывать, наших недругов. Но вы постарайтесь. С вашими способностями вы и не такие вопросы можете решить. Я вчера вечером общался с нашим депутатом. Его просто не узнать. Вы изменили его за один разговор. Честно говоря, я уже полагал, что мы сделали ставку не на того народного избранника, но теперь мне стало казаться, что из него что-то может выйти. Он воодушевлен и готов рыть землю. Вернетесь, продолжите с ним свои игры. Ну, как у нас в народе говорят, в добрый путь!

Я вышел из кабинета Кирикова. Единственное, что меня воодушевляло во всей этой истории только то, что со мной отправится Царегородцева. По крайней мне не должно быть скучно.

В моем кабинете на письменном столе меня уже ждал билет. Я посмотрел его, мне предстояло вылетать вечером.

Произошло ли это по воли случая или так захотела она, но на этот раз наши места с Царегородцевой находились в разных углах салона. Поэтому мне ничего не оставалось делать, кроме как скучать. Иногда я посматривал на нее, но видел лишь макушку головы. Насколько я мог заметить, за весь полет она ни разу не посмотрела в мою сторону.

В аэропорт мы прилетели ночью. Едва мы вышли из здания аэровокзала, как к нам подкатил средних лет, невысокий, с выпирающим тугим пузом человек.

– Очень рад приветствовать вас на нашей славной земле, – хихикнул он. – С распрекрасной Мариной Анатольевной мы давно знакомы. А вот с вами, дорогой Леонид Валерьевич, еще нет. Но много о вас наслышан. Счастлив, что лицезрею вас воочию.

Он протянул мне руку, я подал свою. Затем Семеняка прыжком подскочил к Царегородцевой, выхватил из ее рук сумку и почти побежал к стоящей неподалеку «Волге».

– Прошу вас садится. Понимаю, вы привыкли к другим автомобилям. Но у нас все проще.