Деньги правят миром (СИ)

Снейп черно-зеленой молнией метнулся к выходу. Для его нервной системы это было…

— Да, пусть директор порадуется, — сказал Питер.

— Я бы лучше как Северус порадовался, — мечтательно хмыкнул Мальсибер.

— Вот когда тебя к директору позовут, тогда мы подумаем! — отрезала Лили, все еще пламенея щечками. — А пока вам вашей макулатуры хватит, которую вы между полок у окна в лаборатории засовываете.

Кто-то издал нечленораздельный, но весьма выразительный звук, остальные парни подавились воздухом и стали едва ли не краснее девчонок.

«Пубертат, блин, — подумал Петр. — Как там… Уроки полового воспитания? Ч-черт. А ведь придется. Вот я попал, и свалить не на кого… Интересно, волшебники созревают раньше или позже обычных детей? Хотя… судя по мордам, эти созрели. Спелые помидоры, мля».

Директор не знал, что и подумать… Некрасивый, не особо заметный слизеринец оказался… сердцеедом? Или он все-таки жертва этих странных девчонок? Придется побеседовать и с ними… с каждой. Но он не может сказать прямо… Как же… Нет, не он. Надо просто правильно настроить деканов, в конце концов, это их работа. Какая распущенность! Как… это ужасно. Но Северус?!

Он переключился на остальных, быстро просматривая мысли, но ни у кого в памяти не нашел ни малейшего намека, а разум детей был совершенно спокоен…

Бедный Северус, надо было дать ему успокоительное… Совсем не в себе. Нельзя так издеваться над мальчиком. Но все-таки, кто же устроил этот фееричный розыгрыш? Надо будет как следует проследить за старшекурсниками. Да, и выдать распоряжение деканам. А зельеварню пусть ищет Филч со своей кошкой. В конце концов, было просто весело. Пока в голову никому не пришло что-то более серьезное, он сам может это использовать…

Снейп ввалился в Выручайку красный как рак…

— Ну точно, Оцеола, — хихикнула Эванс. — Северус, ну как?

Парень молча махнул рукой, немного испуганно глядя на подругу.

— Агуаменти! На, пей… Нам тут лекцию пообещали, только тебя и ждем.

— Какую… лекцию? — едва не захлебнулся бедняга, и Лили аккуратно постучала его по спине.

— Ты сначала расскажи, как все прошло.

«Вот это настоящая боевая подруга, я понимаю. Браво, Эванс!» — подумал Петр.

— Да ничего… я зашел, а там у него половина клуба Слизней сидит. Ну, он давай всех нас угощать чаем да расспрашивать. Я еще щекотку заметил в голове. Недолго, пару минут, наверное. Ну, и… думал я не о том. Директор очень удивился, даже вышел ненадолго, какие-то конфеты принес. Сам. Ну, я одну сжевал на нервах, он мне чуть в рот ее не засунул.

И вдруг парень взвился, да так, что Петр даже среагировать не успел.

— Ты, Петтигрю! Гад! Ты о них подумал? Он же видел все, наверняка! Их же тоже к директору теперь потащат! Втроем! А я был одним из десяти!

— Тихо, тихо! — Лили отцепляла пальцы друга, уже схватившего Пита за грудки. — У нас вообще все просто, мы в фанты играли, и один идиот — вот этот, да, в которого ты вцепился, загадал нам поцеловать первого проходящего. Вот и все. Ничего нам не будет, мы это еще в лаборатории придумали и даже сыграли — хоть сейчас к директору.

— Спасибо, Эванс. Спасла, — Петр поправил мантию. — Научил вас на свою голову, реакция как у мантикрабов. И что теперь?

— Ты обещал нам что-то рассказать. Не совсем приличное, — усмехнулась Эванс. — Мы уже внимательно слушаем, да, Северус?

Девчонка усадила друга на диван и устроилась рядом. К ним быстренько подтянулись остальные.

«Эх, что ж в голове-то столько непечатного. Попал, мужик, ох попал. Хотя кто когда-то сестренке рассказывал и про мальчиков объяснял? Правда, она была еще немного помладше. Вот с этого и начну».

— Ну… может, это как-то надо отдельно парням, отдельно девочкам, обычно это им тоже женщины рассказывают, но что-то у меня на вашу МакГонагалл надежды никакой. Да и на мадам Помфри так себе. Короче, сперва все слушайте, потом, если хотите, бейте… Но учтите, я сдачи буду давать.

— Ты ваще откуда такой умный? — получил он в ответ на подробный рассказ о том, что такое гормональная перестройка, половое созревание и как это влияет на организм. А главное, на восприятие мира, на реакцию по поводу разных вещей, иногда странную и понятную только одному человеку. Который, увы, еще достаточно наивен, чтобы предполагать, что все другие думают так же, как он.

— То есть если мне ни с того ни с сего хреново и меня никто не понимает, это… просто меняется что-то в теле и потом пройдет?

— А что, разве так и не было? Не проходило?

— Не… а, проходило. Только я не понял, почему.

— Вот именно так и действуют гормоны. Своими картинками вы их подстегиваете.

— Поэтому от нас такое родители прячут?

— С одной стороны, вы сильнее от этого идете вразнос. А с другой — возможно более быстрое созревание, когда все окончательно сформируется и устаканится. Но тут у кого как. Кто-то стабилизируется годам к семнадцати-восемнадцати, а кто-то долго мается. Тоже бывает, но редко.

— И что со всем этим делать?

Петр пожал плечами.

— Предупрежден — значит вооружен. Зачем бы я иначе перед вами распинался? Головой успевать думать, прежде чем накроет… И если другого накрыло, как-то тоже замечать.