Деньги правят миром (СИ)

Хомяк глухо, но громко рыкнул, подскочил и, недолго думая, цапнул. Пес заверещал от боли и тут же вернулся в человеческую форму, закрывая руками лицо и тихо подвывая. По лицу Блэка обильно текла кровь, и сам он, похоже, был почти готов вырубиться.

Питер и Ремус бросились к нему и через несколько секунд тот осторожно ощупывал собственное лицо со вполне уже целым носом.

— Ну ты зверь… Никогда бы не подумал. Хомяк может так рычать? И так зверски кусаться?

— А не лезь, куда не просят, — сварливо ответил Пит. — Я откуда знаю, как на тебя аниформа действует?

— А…

— Ты же ничего не говорил.

— Так никак не действует, я так же, как человек, соображаю.

— И чего тогда полез? Попугать захотел? Понравилось?

— Нет уж, я лучше буду держать свой нос от тебя подальше.

— А и держи, я не против.

— Трелони, ты как? — крикнул Сириус, и глазастая пустельга спланировала на его протянутую руку.

Тот немного сощурился: острые коготки довольно больно прихватили кожу, но после травмированного собачьего носа это оказалось сущей мелочью…

— А ты красавица, — он залюбовался птицей. — Самый маленький сокол, но зато одна из самых быстрых птиц. Здорово. Знаешь, я даже завидую немного.

— Возвращайся, Сиви, — попросил Люпин.

— Дурак, вдруг она за одежду беспокоится? Давайте выйдем, — предложил Блэк, проявив ранее совершенно несвойственную ему галантность.

Птица благодарно наклонила голову и взлетела.

Когда мальчишки вернулись, перед ними стояла совершенно счастливая девочка. Точнее, не стояла — прыгала от радости.

— Теперь меня не догонят! — ликовала она. — Теперь я всегда смогу улететь! Можно не бояться Темного Лорда! Никого не бояться!

— Только не запутайся в сетях, — спустил ее с небес на землю Пит.

— Умеешь ты все испортить, Петтигрю…

— Это вы о чем? — заинтересовался Сириус.

И Трелони, не раздумывая, выложила ему все, как на духу, ее друзья даже слова не успели сказать. А когда Ремус попытался прервать девочку, Пит приложил к губам палец. Он решил, что провидица не будет действовать себе во вред, совершенно забыв о том, что о себе прорицатели никогда ничего толкового сказать не могут.

Но Блэка неожиданно проняло.

— А я знаю один ритуал, сделаем!.. Надо только тебя на каникулы к нам притащить, когда все смотаются. Предки часто по гостям ходят, точно получится. Только чтобы никому, это самый сильный ритуал, и за тобой будут все Блэки, а с нами никто не связывается!

— Сириус, ты уверен?

— Да конечно! Что я, не Блэк?

Спорить было не о чем… Да и вообще спорить с Блэком — дело неблагодарное.

— Надеюсь, это безопасно?

— Конечно! Отец на матери проводил, когда она была мной беременна. Мне Андромеда рассказывала, когда за своего Тонкса собралась, все сокрушалась, что в наш зал ей не добраться. Хочешь, клятву дам? Я, Сириус Блэк, клянусь никогда не вредить Сивилле Трелони.

— И не подвергать ее опасности, — подсказал Пит.

— И не подвергать ее опасности. Люмос. Нокс. Вот!

На зимние каникулы они отправились поездом, но на этот раз даже в разных вагонах. Слизеринцы — своей компанией, гриффиндорцы — своей. Только девчонки ехали вместе, втроем. Благодаря Блэку, агитировавшему друга на анимагические эксперименты, Петтигрю и Люпин даже Поттера вытерпели. И не прерывали его счастливые воспоминания про квиддич. Еще бы, поймал снитч в последнем матче, так что Гриффиндор наконец стал победителем. Ура? Да ура, конечно, кто спорит. Так что парень остался совершенно доволен, отнеся Петтигрю и Люпина к поклонникам своего квиддичного таланта.

Только еще до посадки в поезд Блэк передал Трелони через Эванс записку, в которой значилось то самое: «Площадь Гриммо, 12», Пит, конечно же, прочитал. И через день прогулялся по той самой площади и зачаровал пару порталов в переулочек возле нее: Сивилле и себе, на всякий случай. И тут же отправился к Эвансам: девчонки его уже ждали.

*

Сириус, как обычно, с первого же дня каникул показал себя далеко не лучшим сыном и вообще родственником, так что Вальбурга, Орион и Регулус отправились на прием к Малфоям без него. Но веселиться им пришлось недолго. Примерно через пару часов глава семьи, почуяв неладное, нашел свою жену, оторвал от общения с другими аристократическими детишками сына, извинился перед хозяевами, и Блэки срочно аппарировали к себе.

В доме чувствовалось напряжение. В ритуальный зал войти они не смогли: там творилось нечто, чему явно не стоило мешать. Как бы ни были они сердиты на своего старшего сына, убивать его собственными действиями никто не собирался.

— Что происходит? — удивленно вскинула брови Вальбурга. Ощущение было странно знакомым, но поверить в то, что это так, она не могла.

— Ты не чувствуешь, дорогая? Наш сын привел в дом… о, кажется, уже супругу.

— Что? — женщина осела в кресло. Ноги перестали слушаться. — Кого?

— Судя по отдаче из зала, наш мальчик только что женился…

— Как?! Он же не мог! Он… и не хотел никогда… Ему же всего четырнадцать!

— Поздно, дорогая…