Деникин

«Добровольцы питали глубокое предубеждение против евреев. И здесь Деникин попал в неожиданный драматический тупик, поскольку если бы он принял жесткие меры для того, чтобы заклеймить и предотвратить еврейские репрессии, то его обвинили бы в слабости или в том, что он платный агент евреев. Всем было известно, что украинец Петлюра завербовал в свою армию тысячи бойцов, a priori более благосклонно настроенных к Деникину, проповедуя антисемитский крестовый поход и утверждая, что русский генерал находится в руках евреев».

Петлюра, эмигрировавший во Францию, как известно, плохо закончил: он был убит в 1926 году неким Шварцбартом, который хотел отомстить за своих многочисленных соплеменников, уничтоженных во время петлюровских погромов. На последовавшем потом процессе Эрни Торрес, адвокат Шварцбарта, представил суду массу свидетелей. Один из них в своей речи ассоциировал имя Деникина с именем Петлюры. Раздались, однако, протесты со стороны присутствовавших в зале судебных заседаний евреев. Послышались утверждения, что если Петлюра устраивал погромы, то Деникин их в высшей степени осуждал.

И все-таки генерал в борьбе с антисемитизмом проявлял политическую недальновидность, легковесность при принятии решений. В августе 1918 года власти Черноморской губернии доложили в штаб Добровольческой армии о скупке евреями-спекулянтами земельных участков на побережье. Деникин наложил на донесении резолюцию: «Воспретить»[78].

Чиновники же, в развитие данной резолюции, составили одиозный документ, запрещающий евреям покупать или арендовать землю.

Будучи опубликованным в печати, он вызвал большой общественный резонанс. Потребовалось специальное разъяснение, что подразумевалось узаконить реально вышеозначенным документом: борьбу со спекуляцией командующий Добровольческой армией будет вести «независимо от того, лицами какой национальности данная спекуляция производится».

Подобная политика генерала в «еврейском вопросе» привела к тому, что Англия даже стала угрожать генералу прекращением помощи в связи с разгулом антисемитизма на территориях, подконтрольных ВСЮР.

А в белой эмиграции ошибки бывшего вождя Белого движения в «еврейском вопросе» были гипертрофированны. Стараниями главным образом еврейских средств массовой информации генерал был возведен в ранг главного идеолога и организатора еврейских погромов на белом юге России. Таким образом, в общественном сознании белоэмигрантов Деникина хотели поставить на один уровень с Петлюрой, Махно и другими черносотенцами.

Подобные оценки Антона Ивановича несправедливы. Они не имеют под собой достаточных оснований. История сохранила следы активного сотрудничества генерала с видными еврейскими учеными, политическими и общественными деятелями. В белоэмигрантской прессе в многочисленных публикациях деникинских речей, выступлений трудно обнаружить намеки на презрение к евреям. Но самый убедительный аргумент здесь — неприятие Антоном Ивановичем идеологии фашизма, составной частью которой явился зоологический антисемитизм.

В шкале нравственных личностных ценностей первое место, безусловно, занимает патриотизм. Антон Иванович беззаветно любил Отечество. Но Россию, не «вздыбленную революцией», а Россию образца до 1917 года. Ей он отдал 27 лет службы, пройдя путь от вольноопределяющегося стрелкового полка до командира армейского корпуса.

За службу в армии царской России Деникин был награжден восемью орденами и четырьмя медалями, в том числе орденами Святого Георгия IV и III степени и Георгиевским оружием с бриллиантами (см. Приложение 2).

Оставался ли патриотом России Антон Иванович после 1917 года? Советская историография отвечала на выше поставленный вопрос однозначно: белогвардейский генерал не мог быть патриотом России, так как был ярым врагом Советской власти, которую поддерживал весь народ. Даже в конце 1980-х годов, когда в советской историографии намечались новые подходы, в проблеме патриотизма Деникина после 1917 года они не отразились.