Деникин

Я знаю, ваше превосходительство, о существовании некоторых положений Ялтинского соглашения, но знаю также, что человеческая свобода (хотя она часто попирается) и права политического убежища остаются демократическими традициями.

Кроме того, существует кодекс военной этики, осуждающий насилие по отношения к поверженному врагу. И наконец, милосердие и справедливость предписывает нам также и христианская мораль.

Я обращаюсь к вам, ваше превосходительство, как солдат к солдату, и надеюсь быть услышанным».

Начальник штаба Эйзенхауэра генерал Томас Гарди в своем вежливом ответе подчеркнуто ссылался на Ялтинские соглашения и давал понять нецелесообразность дальнейшего ходатайства. Мало-помалу Деникин осознал, что ненависть американцев ко всем, кто носил немецкую форму, была еще очень свежа, как и их наивная вера в возможность длительного сотрудничества с советскими союзниками, которых лучше было не гладить против шерсти.

Союзники выполнили свои обязательства. Всего было репатриировано в СССР при помощи английских и американских войск 2 272 ООО советских и приравненных к ним граждан. Судьба их трагична: 20 процентов из числа возвращенных в СССР получили смертный приговор или 25 лет лагерей; 15–20 процентов — срок от 5 до 10 лет; 10 процентов — ссылку в отдаленные районы Сибири, где пробыли не менее 6 лет; 15 процентов — принудительные работы по восстановлению разрушенных войной районов.

Акция Деникина заведомо была обречена на провал. Но со стороны старого генерала, жизни которому оставалось на донышке, это был искренний порыв души, а не популистская игра.

Трагедия Деникина-политика в «американский период» его деятельности обострялась тем, что бывший вождь Белого движения не разобрался до конца в радикально изменившейся международной обстановке. Он пытался внести весомый вклад в антикоммунистическую борьбу, а фактически лил воду на мельницу идеологов «холодной войны». Американцы — прагматики в политике: генерал Деникин не был востребован послевоенными антикоммунистическими силами, так как их расстановка была иной. Главное же заключается в том, что белая эмиграция окончательно перестала представлять реальную угрозу СССР и мировому коммунизму.

Сыграл отрицательную роль и временной фактор. Антона Ивановича стали постепенно забывать в правительственных кругах западных стран. Не случайно в ответе на его письмо из штаба Эйзенхауэра к нему обратились вежливо «мистер Деникин», хотя генерал указал в письме свое воинское звание. Видимо, новое поколение американских военачальников слабо представляло, что они отвечают на письмо знаменитого в свое время вождя Белого движения.

Да и в среде белой эмиграции его имя постепенно стиралось.

Протоиерей Борис Старк, несший службу в русской православной церкви Сен-Женевьев-де Буапод Парижем в 1946 году, записал в синодиках, что Марина Антоновна Грей хоронила двух своих сыновей[153], а Антон Иванович, к удивлению священнослужителя, не присутствовал на кладбище.

Старк и словом не обмолвился, что бывший главком ВСЮР находился в это время в США, и его появление на похоронах было весьма проблематичным. Можно предположить, что протоиерей не знал вообще об убытии Деникина в США.

Однако сам Деникин не сидел сложа руки. В отдельных эмигрантских кругах его имя о многом говорило. Так, реэмигрант Б. Н. Александровский писал, что в 1946 году бывший вождь Белого движения «встал из политического гроба».

— Я продолжаю, как и раньше, только сейчас больше, чем в прошлом, трудиться для интересов России, — говорил Антон Иванович своей дочери.

Но бороться за свои идеалы ему оставалось только пером… Силы покидали старого генерала. И он чувствует это. На одной из своих фотографий, хранящихся в ГАРФ, Антон Иванович написал:

«Мне осталось два года, чтобы завершить две мои работы. Я надеюсь, что Бог даст мне благословение. Коннектикут, США, 1946».