Денис Котик и Ржавые Заклинания

Разумеется, у Дениса был маломальский опыт путешествий в турпоходах. И даже личный рекорд – километр за десять минут в течение полутора часов непрерывной ходьбы. Тогда они всем классом опаздывали на прогулочный теплоход.

Но чтобы так в течение дня – и до позднего вечера?!

Следопыт шагал как ветер, и Денис еле за ним поспевал. А под ногами – сплошная трава, грязь, камни и ветки...

Под вечер будущий следопыт Котик был выжат как лимон. Денис с наслаждением уселся на огромный корень, оседлав его как медведь из сказки про вершки и корешки. Оставалось только потренькать щепой от души, да вот только корень был старый и твердый как слоновая кость.

Место для ночлега следопыт определил под сенью двух огромных валунов, которые образовали нечто вроде теремка. Даже не верилось, что эти каменюги стояли так в силу случайности, а не чьего-то строительного умысла.

Точно некий богатырь воздвиг их, уперев друг в друга, чтобы сложить такой гигантский домик себе на ночлег. Правда, спутник Дениса сказал, что природа бывает гораздо более щедра на выдумки и пообещал показать по дороге к месту всеобщей встречи немало сюрпризов и фокусов ветра, воды и камня.

Доминик – так звали следопыта – в два счета разжег костер, хотя кругом не было подходящего сухого хвороста. Денис впервые видел, как горят огромные корневища выкорчеванных невесть когда деревьев. Обычно они очень трудно поддаются даже самому жаркому пламени.

Похожие на огромных, высушенных добела каменных осьминогов, корни переплелись в тугие узлы. Казалось, что в свое время они не захотели проникнуть поглубже и пошире в землю, а напротив – норовили покрепче связать друг друга неподвижными змеиными клубками.

В скором времени следопыт поднял Дениса на ноги и отправил за сухостоем. До ближайшей рощицы шагать было немало, но предводитель их маленького отряда был неумолим. Денису было велено натаскать как можно побольше тонких стволов, и лучше березовых.

Из честно принесенной Денисом здоровенной кучи хвороста следопыт развел огонь чуть ли не до небес. Спустя час большую часть огня, что горела под каменным сводом, они вместе потушили. А угли сгребли в сторону.

Именно на месте прогоревшего костра следопыт и соорудил подобие палатки. Он натянул на четырех колышках свой широченный плащ и подпер его еще двумя жердинами наподобие крыши. Вот тогда-то Денис и понял всю разумность затеи с костром: земля была теплая, даже горячая, и это ощущалось и сквозь куртку, и через свитер.

Они наскоро перекусили – у следопыта нашлись вяленое мясо, хлеб и сыр – и улеглись, глядя сквозь прорези плаща ввысь, на молодые, робкие звезды.

Над головой нависали каменные своды утесов, от земли разливалось приятное тепло, и даже в животе не урчало. Денису и былая усталость сейчас казалась чем-то приятной. И к тому же ноги, воздетые по-туристски, на высокие каменные выступы, быстро отходили от усталости.

– Вы так и не скажете, куда мы все-таки идем? – спросил Денис, сосредоточенно покручивая колесиком своих наручных часов.

В последние дни его часы почему-то очень сильно барахлили – то бессовестно отставали, то вдруг принимались безудержно мчаться вперед. Поэтому сейчас он пытался хоть как-нибудь определить время на глазок, глядя в ночное небо и прислушиваясь к далеким птичьим голосам в рощах.

– Отчего же? Теперь – могу, – пожал плечами следопыт.

Прежде он сидел, обхватив плечи руками, медленно покачивался и смотрел на звезды неподвижным, задумчивым взором. Теперь следопыт привалился к каменной стене утеса, положил на колени свою дорожную котомку и рассеянно поигрывал узлами ее ремешков.

– И куда же? – тон Дениса стал уже настойчивее.

– Ты когда-нибудь слыхал про Испытание Озорина? – покосился следопыт.

– Честно говоря, смутно, – признался Денис. – Это, наверное, там, где Горы Справедливости?

Еще минувшим летом в Лицее Денис несколько раз слышал, как старшие ученики по ночам возле костра рассказывали о таком месте, где будто бы очень трудно кривить душой. Якобы за Черным Городом есть горы, на которых с давних пор лежит таинственное заклятие Озорина – могучего волшебника, которого никто и никогда не видел воочию.

Такими уютными и веселыми вечерами у лицейских костров высказывалось немало самых необыкновенных предположений насчет личности легендарного, таинственного чаровника.

Кто-то утверждал, что Озорин выглядит как древний старец, убеленный сединами и умудренный тайным, нечеловеческим опытом. Кому-то чаровник Озорин представлялся вечно юной волшебницей или прекрасной феей. А мужское имя – это, дескать, просто так, для маскировки.

Денису было известно и самое невероятное, совсем уж фантастическое предположение, что Озорин – не один волшебник, а целых два. Мужчина и женщина. Оба они – живые воплощения ума и красоты, двух очень важных человеческих качеств. И будто эти двое в одном никем не виданном лице как раз и сотворили когда-то весь мир Архипелага.