Департамент ночной охоты

– Паршиво, – выдохнул Кобылин. – Даша, не хочется такое говорить, но ты действительно в опасности. Из-за меня и вообще.

– Вообще? – пискнула художница. – Это как – вообще?

– Многие твои картины – реальность, – пояснил Кобылин. – Некоторые предсказывают будущее. А будущее такая штука… Его все хотят знать. Устроены так люди, желают знать, что будет. Так что за тобой будут гоняться в любом случае. Даже если ты прямо сейчас выйдешь из машины и бросишься домой, к маме.

– Я вам не верю! – крикнула Даша. – Это все глупости! Ерунда!

– Да ну, – отрезал Кобылин. – Скажи это тем громилам. Думаешь, их всего двое?

– И что мне делать? – в панике воскликнула художница. – Что дальше?

– Дальше мы просто поедем в безопасное место, – ровным голосом произнес Кобылин. – Сядем и спокойно поговорим. А потом, когда я тебе все расскажу, ты сама решишь, что тебе делать. Идет?

– Что за место?

– Уж извини, номера в гостинице у меня нет, – язвительно бросил Кобылин. – Заедем в тренировочный зал, я заодно шмотки заберу. Там и поболтаем. А сейчас ты просто посиди спокойно, ладно? Я тебе расскажу кое-что, может, это покажется тебе интересным.

– Ладно, – немного неуверенно произнесла Дарья, откидываясь на сиденье. – А это далеко?

– Ну если без пробок, то час выйдет, – буркнул Кобылин. – А с пробками… Так будешь слушать?

– А что мне остается? – огрызнулась девица. – Давай, заливай. Редактор…

Алексей хмыкнул, пряча улыбку. Кажется, подействовало. Девчонка пришла в себя и, кажется, готова дать отпор старому пердуну. Не идеальная ситуация, чтобы рассказывать об устройстве ночного города, но это лучше, чем успокаивать рыдающего ребенка.

Кобылин снова взглянул в зеркало. Дарья сидела прямо, сложив руки на груди, и с угрозой таращилась в зеркало. Она была растрепанной, взъерошенной, на щеках виднелись полоски от туши, а под глазами залегли темные пятна. Алексей вдруг подумал, что если она выберется из этой передряги, то наверняка начнет курить, носить длинные свитера и научится одним только взглядом посылать в эротическое путешествие любого старого пердуна.

– В общем, – медленно произнес Кобылин. – Охота – это такая штука. Такая.

* * *

К дому Кобылина подъезжали в тишине. Алексей охрип уже через полчаса разговоров, а Дарья, сыпавшая вопросами, постепенно притихла и ушла в себя, переваривая услышанное. На самом деле Алексей рассказал ей не так уж много, лишь в общих чертах обрисовал изнанку мира. Без особых подробностей. Пришлось, правда, немного остановиться на троллях и их деятельности – эта часть темной стороны города была Дарье особенно интересна. Вампиров и оборотней она восприняла как должное, как нечто рядовое, лишь кивнула с серьезным видом – мол, я так и знала. Сказывалась пропаганда лохматиков, льющаяся с телеэкранов. А вот в то, что лично ей, здесь и сейчас, угрожает смертельная опасность, художница, кажется, так и не поверила.

Под конец дороги она успокоилась и принялась задумчиво листать изображения в планшете да рыться в своей большой сумке, видимо, новым взглядом оценивая собственные произведения. Охрипшему Кобылину это было только на руку. Он понимал, что у девчонки будет еще масса вопросов и когда-нибудь придется на них ответить, но желательно не ему и не сейчас.

Свернув с шоссе на съезд за гостиницей, Кобылин секунду помедлил, а потом свернул в проезд у магазина, на улицу, что шла чуть в стороне от его убежища. Как обычно, он старался не привлекать лишнего внимания к месту своих ночевок и не видел причин что-то менять сейчас. Здоровенный черный джип, припарковавшийся у дверей заброшенной пристройки, определенно не вписывался в концепцию сохранения тайны. Поэтому Алексей проехал вперед и припарковался у соседнего дома, прямо на углу, откуда прекрасно было видно его убежище.

Заглушив двигатель, он привычно окинул взглядом окрестности, чуть задержал взгляд на соседнем доме и тут же осторожно прикоснулся к ключам, торчащим в замке зажигания. Он знал, что когда-нибудь это произойдет, не думал, что это случится сейчас, когда он отчаянно нуждается в надежном убежище.

Несмотря на вечер, на площадке у его пристройки было пусто. Ребятня не гоняла, как обычно, мяч, не рисовала вечные, как мир, скабрезности на грязных стенах. Не было видно и мужичков в трениках, что порой останавливались на перекур на углу пристройки, после визита с мусорным ведром к ближайшим бакам. У подъезда напротив, у соседней пристройки, не было видно мамашек с колясками, остановившихся потрепаться о консистенции и цвете стула любимых чад. Зато на их месте стояла черная «Ауди» с наглухо затонированными стеклами. А у соседнего дома торчала еще одна. Гроза наконец разразилась, и Кобылин уже мысленно слышал первые громовые раскаты.

– Даша, – ласково позвал Кобылин.

Художница встрепенулась, вынырнула из глубин своих размышлений и с испугом глянула на охотника.

– Вот что, – сказал он. – Я пойду заберу свои вещи, а потом мы съездим куда-нибудь в приличное место. Посидим, поговорим.

– А зал? – насторожилась Дарья. – Ты говорил, мы едем в тренировочный зал.