Depeche Mode

Единственный момент, где у меня нет выбора – мои чувства… Они приходят и уходят, но если ты долго был наркоманом, то справляться с ними очень сложно. Ты очень долго их блокировал, а теперь они несутся как разогнавшийся товарный поезд.

Кусочки Дэйвида возвращаются каждый день, и он – не такой уж плохой парень», – объясняет он, тревожно отрицая себя, говоря в третьем лице. «Сижу, смотрю Херри Энфельда и дико ржу. Или плачу на слащавой киношке. Не испытывал я этих нормальных чувств. Я тогда сидел и смотрел канал про погоду по 12 часов в день. Это не имело значения, чувак… дни шли и проходили.

Нормальный человек может выпить рюмку-две и сказать: ух, ну мне хватит. Но это не Дэйвид. Дэйвид всё наливай, наливай, наливай – до полного бесчувствия. Когда я завязал, я увидел, что окружающий меня хаос я сам и создал.

Если я думал, что могу пойти и выпить, я так и делал, но у меня это была одержимость настоящая. Причём неважно, бутылка водки или игла в руку: в конце дня ты в той же точке – то есть в забытьи, и тебя это убьёт. Я двадцать четыре часа в день думал, куда можно зарыться, чтобы делать эти свои старые фокусы. Разговаривал с мамой, глядя в глаза, а сам помирал от желания умотать».

Гаан также пролил некоторый свет на жёсткую дисциплину рехаба. И эти крайние меры певец тоже должен был принять: «Вне комнат о программе с людьми нельзя разговаривать – это правило. Когда я делюсь чувствами в комнатах… я не могу дождаться, когда вернусь в отель и позвоню “спонсору”, расскажу, что происходит, а он мне выскажет какие-нибудь предложения, как мне лучше себя чувствовать. Мне очень хочется жить комфортно в своей шкуре. Это происходит, но нужно время».

Возможно, из-за религиозной составляющей в ступенчатых программах анонимных алкоголиков и рехаба, Гаан прямо демонизирует свою прошлую зависимость: «Я верю в то, что героин – это дьявол, потому что он забирает твою душу. Если есть бог – то он тут тебя оставляет наедине с самим собой, чтобы ты прочувствовал всё сам. Ты – просто ходячая оболочка. Я на себя даже в зеркало смотреть не мог.

Молюсь много. Не за прощение, но встаю на колени и благодарю господа нашего за то, что я трезв ещё один день. Молюсь, глядя в потолок, надеюсь, что кто-то слышит. И знаете что? Чувствую себя от этого гораздо лучше».

Одним из лучших моментов новой жизни Гаана стали его близкие отношения с сыном Джеком. «Только что в этот уикенд мне предоставилась возможность провести время с сыном, – рассказывал он журналисту в 1997 году. – Было очень здорово, мы пошли в кино на “101 далматинца”. Я тут заметил у него, чего раньше не замечал, когда употреблял, – как он смотрит на меня. Смотрит с любовью, а я и не замечал почти, до этого самого уикенда. Я мог смотреть ему в глаза. А не то, что он глядит, – а мне стыдно. Долго было как будто взрослый – это он, а я – ребёнок.

Прошло фантастически. Я по его поведению понимаю, что он знает, что если папа говорит, что позвонит или заберёт его – то так и будет. Многие годы было по-другому.

Что сейчас фантастически здорово – это провести пару дней с Джеком. Быть рядом. По-настоящему с ним рядом. Прошлой ночью в отеле я услыхал, что он вроде как застонал, я пошёл к нему в спальню, обнял, снова заснул… Полгода назад я бы не смог так сделать. И не захотел бы даже, потому что так себя стыдился и такую вину чувствовал».

Глава 12 Я обрёл себя, 1997–1999

Depeche Mode превзошли все ожидания, выпустив весной 1997 года сингл «Barrel Of A Gun» – исповедальный, жёсткий, электронный, на тот момент – самое убийственное их произведение. Однажды Гор почти что признал, что в тексте песни есть что-то от жизни Гаана, но оговорился, что песня «только частично о том аде, который прошёл Дэйв. Она написана с моей точки зрения… У меня в жизни тоже проблемы».

Гаан: «Текст вместе с такой напряжённой музыкой выражают то, что я чувствовал. Когда я пел её в студии, я имел возможность смотреть на себя со стороны. Она отражает то, что я чувствовал, всю паранойю и ненависть к себе». Эта песня стала одним из самых успешных хитов – взлетела на 4-ю строчку хит-парада в Великобритании, благодаря чему группа выступила, что бывало с ней крайне редко, на программе Top Of The Pops – с Тимом Сайменоном за клавишами и Антоном Корбийном за барабанами. На экране они выглядели в бодром настроении, после травм предыдущего года. Однако за границей этот сингл стал ещё более успешным, номер один в четырёх странах: Чехия, Швеция, Венгрия и Испания.