Читаем Деревенские ремесла в средневековой Европе полностью

Развитие собственно ремесла в раннее средневековье было обусловлено не только производственно-экономическими, но и социальными факторами. Это возникновение самого феодального строя, с его господствующим классом — аристократией, рыцарством, духовенством, с его государством, армией, судом и администрацией, его замками-крепостями, соборами и монастырями, ранними городами. Конечно, воплощающие феодальный режим структуры, явления и институты имели общую, характерную для эпохи вещную базу, общий основной инструментарий. Вместе с тем, социально поднимающиеся слои и соответствующие учреждения обрастали и особыми по сравнению с низшими слоями вещными атрибутами. Их постройки, военное снаряжение, утварь, одежда, транспортные средства, весь бытовой уклад, помимо прямого назначения, служили знаками престижа и сокровищами. Такую функционально осложненную роль могли играть только «роскошные» предметы, отличающиеся ценой, качеством, отделкой, редкостью. Их изготовление в рамках крестьянских хозяйств было почти невозможным: требовалось специальное сырье, особые навыки и инструменты, профессиональная подготовка, затраты.

Специализация ремесла и ремесленников в раннее средневековье

Ремесленник — непосредственный работник, специализирующийся в области обрабатывающего производства; его основным занятием, способом добывания средств к жизни является изготовление ручным способом промышленных изделий. Подобно тому, как крестьянин был основной фигурой ручного сельского хозяйства, ремесленник был основной фигурой ручной промышленности докапиталистических эпох. Его труд, как и крестьянский, был мелким, индивидуальным, соединенным с собственностью на орудия труда; этот труд был обусловлен традициями и навыками, личным мастерством и не был связан с систематической эксплуатацией чужих рабочих рук. Специализация (обособление) [28] ремесла и ремесленников — процесс древний, его истоки находим в первичном функционально-социальном размежевании еще до возникновения классового строя. Уже в начале средних веков в Европе специалисты-ремесленники разделялись в зависимости от характера исходного сырья. Немногочисленные мастера выделились в варварских обществах славян, кельтов, германцев эпохи великого переселения народов. Их было, вероятно, больше на бывших римских территориях. Но при всех условиях в догородской период профессиональное ремесло было редким и ограниченным по номенклатуре. И здесь, как и в промыслах, быстрее превращались в особые занятия и отрасли те ремесла, которые были более технически сложными и (или) жизненно важными: кузнечно-оружейное, производство предметов роскоши, строительство, особенно каменное. Кузнец, ювелир, плотник — первые ремесленники, упоминания о которых мы встречаем в Салической правде, затем в Сен-Жерменском полиптике. Материал, относящийся к германцам континента, англосаксам, скандинавам, свидетельствует, что первенство повсюду принадлежало кузнецам.

Первоначально «кузнец» — понятие собирательное, так называли всякого искусного ремесленника, независимо от того, с каким твердым сырьем он работал: делал ли корабль или лодку, мост, здание, щит, меч, пряжку-фибулу, сапог или сукно. Да и собственно кузнечные изделия — орудия труда, воинское снаряжение, украшения, предметы обихода — зачастую изготовлялись из смешанного, менее дорогого сырья, так что металл соседствовал в них с камнем, деревом, кожей.

Но все же и в раннее средневековье кузнецом считался прежде всего ремесленник, занятый выделкой изделий из металла, включая доводку и закалку, холодную и горячую поковку, штамповку, чеканку и насечку. Он же выполнял литейные, токарные и слесарные работы. Именно такой кузнец-универсал упоминается в Салической правде, в Брегонских законах древних ирландцев (V—VI вв.).

У кузнеца была своя мастерская — кузница. Он имел возможность совершенствовать мастерство, расширять ассортимент изделий и держать помощников, прежде всего из членов собственной семьи, отрывая их, соответственно, от иных занятий. Ремесло уже позволяло кузнецу прокормиться, так как спрос на металлические изделия все увеличивался, причем не только в замке с [29] его воинским контингентом, но и в деревне, и хотя кузнец остается универсалом, это уже универсализм определенной сферы ремесла.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Что произошло на приграничных аэродромах 22 июня 1941 года — подробно, по часам и минутам? Была ли наша авиация застигнута врасплох? Какие потери понесла? Почему Люфтваффе удалось так быстро завоевать господство в воздухе? В чем главные причины неудач ВВС РККА на первом этапе войны?Эта книга отвечает на самые сложные и спорные вопросы советской истории. Это исследование не замалчивает наши поражения — но и не смакует неудачи, катастрофы и потери. Это — первая попытка беспристрастно разобраться, что же на самом деле происходило над советско-германским фронтом летом и осенью 1941 года, оценить масштабы и результаты грандиозной битвы за небо, развернувшейся от Финляндии до Черного моря.Первое издание книги выходило под заглавием «1941. Борьба за господство в воздухе»

Дмитрий Борисович Хазанов

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное