Деревенский бунт

Вернулся с Монголии, опять сварщиком пошёл пахать… Веришь, Григорич, мне гармонь жениться подсобила. Без гармошки, однако б, не женился, долго бы холостой ходил… Это еще до армии, глянулась мне одна… Галя звать, на стройке малярила… а Галя меня не видит, смотрит скрозь. Я к ней с того бока, с другого – толку нету… Оно, конечно, ростом повыше, покрасивше, а я кого?! Пень корявый: девка пройдёт, не обернётся, а обернётся – так и плюнет вслед… А к ней инженер клинья бил, на танцах так и вьётся хмелем, так и кружит шмелём, и умные речи говорит, образованный же… А у меня кого?! Три класса да два коридора… А я сохну на корню, хлеб в рот не идёт и сплю худо; похудел, кожа да кости, штаны падали, веришь, Григорич. И как ещё пахал, не пойму… Вот, Григорич, до чего любовь довела… Не видать бы мне Галю как своих ушей, а тут смотр народной самодеятельности. В театре… Она туда с инженером пришла… Я как на сцену вышел… в русской рубахе, да ка-ак врезал на гармошке – попурри играл… по мотивам русских песен… я люблю играть вариации… и веришь, Григорич, полчаса люди хлопали, со сцены не пускали, ещё пришлось играть… В антракте с Галей встретился, она инженера бросила, с меня глаз не сводит. А потом меня на стройке Доской почёта наградили… я же ударник труда пожизненный… так она и вовсе зауважала. Да… Ждала меня с армии… И вот уж сорок лет живём душа в душу…

Долго я с гармошкой не расставался, а потом дружок меня стыдит и стыдит. «Ты, – говорит, – Аполинарий, давай с голяшкой-то завязывай, бери баян. Бросай голяшку, не позорься. А то как дурак деревенский…» Прикинул я хвост к носу, бросил гармозею, взялся за баян. Обидел гармошку…

«Я и Геннадий Заволокин…»

…Играл я на разных вечерах, но уже на баяне. И вот однажды приезжает ко мне Миша, старинный друг, тоже сварной, и газету под нос сует: «Вот читай: в Иркутск приезжают братья Заволокины. Будут праздник проводить телевизионный… на всю Россию. Слыхал, «Играй, гармонь!»?.. Отбор будет. Давай-ка, Аполинарий, тряхни стариной…» «Да у меня же, Миша, и гармони нету…» – «Найдём…»

И ведь нашёл же мне гармошку, правда, чуть живую, старую… старее поповой собаки. Но попёрли мы на телевидение. Там Геннадий Заволокин гармонистов отбирал. Ладно, приходим, народу – море. И все волнуются – кому первому. А мне чо, взял да и пошёл первым. Ка-ак врезал!.. У Заволокина аж глаза на лоб. Спрашивает: «Ноты знаешь?» «Не-а, говорю, я – слухач. «Ну, давай, давай, играй…» И столь я, Григорич, играл, аж упарился. А Заволокин велит: «Ты играй, играй… А песни поёшь?..» – «Пою… для себя, ежели выпимши…» – «А что ещё можешь?..» – «А могу играть и сразу же плясать…» – «О-о-о!.. Ну-ка, врежь…»

Ну, я сыграл и сплясал с гармошкой на руках. Все попадали. Хлопали-и… «Здорово даёшь, – похвалил Геннадий. – Будешь “Подгорную” играть на Подгорной улице…» Старинная такая улица в Иркутске, на избах деревянная резьба… «Там, – говорит, – “Играй, гармонь!” запишем, и ты будешь играть и плясать. А потом на корабле пойдём по Ангаре, по Байкалу, и там сыграешь…» Они же кино снимали…

И вот, значит, прихожу я на Подгорную. Сижу в уголочке – я не люблю рисоваться. А он всё же издалека меня усёк. «Иди-ка сюда, – говорит, – вот будешь у меня в центре стоять. И никуда от меня. Будешь играть и плясать».

И все, Григорич, так красиво вышло в передаче: улица Подгорная, старинные дома, и я с гармошкой, и Заволокин с гармошкой. Как в деревне… Потом по Ангаре плыли и в Байкал вышли. Геннадий – на баяне, я – на гармошке, а девушки поют «По Ангаре…». Красота! Не видел, Григорич? Несколько раз по телевизеру казали, по-нашему и по Центральному. Там я и Геннадий Заволокин…

Аполинарий Серафимыч не утерпел, взял гармонь, кургузые пальцы рыскнули по ладам и басам, поскакали, и мне послышались дальние голоса, эхом долетевшие из деревенского детства, – голосили сёстры мои, старшеклассницы, когда я катал их на лодочке по закатному озеру:

…Верят девочки в трудное счастье,
Не спугнёт их ни дождь, ни пурга,
Ведь не зря звёзды под ноги падают,
И любуется ими тайга!
А река бежит, зовёт куда-то,
Плывут сибирские девчата
Навстречу утренней заре
По Ангаре,
По Ангаре.

– В Иркутске прошла «Играй, гармонь» – и вроде про меня и забыли. Обидно, я даже с обиды в рюмку стал заглядывать, а Галя ругается… А через год – открыточка: «Аполинарий Серафимыч, приходите на конкурс, чтобы потом ехать на Всероссийский в город Иваново». О как! Но пишут: если подфартит… Прибежал я в народный дом, там слушали, а отбор был, Григорич, ой-ё-ё-ё, сильнейший – тридцать гармонистов состязались. Я уж думал, мне ничо не светит… Но ка-ак врезал!.. Поппури на темы русских песен… я люблю играть вариации… да как пошёл плясать с гармошкой – всё, с ходу победил. В первом туре шестерых отобрали, во втором – двоих: мне подфартило да пожилому гармонисту… Коренев, слыхал?..