Деревенский чернокнижник

Шечерун и Ринуальд наблюдали за разрушением моста с противоположного от города берега. Убедившись в том, что запущенный ими процесс успешно пошёл, маг и паладин поспешили покинуть Чёрную Низину, тем более, что по улицам уже начали бегать ищейки властей, пытаясь найти зачинщиков и подстрекателей. Некоторые из сыщиков внедрились даже в толпу разрушителей, чтобы добраться до жреца Благого Сумарилла, но тот успел окружить себя кольцом верных приспешников.

— Ну, допустим, мост мы разрушили. Признаю, я в восторге от твоего таланта, — полным скептицизма голосом произнёс Ринуальд. — Но ты не думаешь, что в скором времени его восстановят?

— Для начала им придётся преодолеть местные предрассудки, которые я успел здесь посеять, — ухмыльнулся чародей. — Я уверен, что в ближайшие пару лет тема моста будет табу даже в разговорах. Кроме того, не стоит забывать и о финансовой стороне. Гильдия торговцев вложила в строительство немалые средства в расчёте вернуть их в короткое время и, как видишь, в итоге осталась в убытках. У них уйдёт не менее десяти лет на то, чтобы вновь вернуться к данному вопросу, а к тому времени, глядишь, старина Жмых всё же добьётся своего, и ярмарка в Тролльей Напасти станет настолько крупной, что никакой мост не сможет ей навредить.

— Вот только, — проговорил разбойник, слегка нахмурившись. — Не выдаст ли нас этот жрец? Не думаю, что его подстрекательская деятельность останется безнаказанной, и рано или поздно он наверняка будет схвачен.

— Нет, не выдаст, — ответил Шечерун, расплываясь в улыбке. — Пока ты сидел в номере, я не только ловушки ставил, но и слегка поработал с памятью паренька, так что в случае допроса он всю вину возьмёт на себя. Жалко, конечно, юнца, но я успел с ним немного поговорить, и своим фанатизмом он меня, если честно, слегка напугал.

— Нехороший ты человек, — недовольно цыкнул Ринуальд. — Пользуешься людьми, стремящимися изменить мир к лучшему.

— Например, тобой?

— И мной тоже. Ладно… Надеюсь, на этом наша миссия подошла к концу? Отправляемся домой?

— Да.

Шечерун бросил последний взгляд в сторону Чёрной Низины. Один из пролётов моста оказался уже полностью разрушен и, судя по всему, в ближайшее время от конструкции не должно было остаться ничего, кроме опор. Маг мрачно ухмыльнулся, потому как то, что он провернул, вполне тянуло на деяние какого-нибудь тёмного властелина. Впрочем, чародей не исключал вероятности, что на его мышление так сильно повлияло именно общение с демонами. Об этом следовало подумать на досуге, а пока чернокнижнику предстояло вернуться домой.

* * *

— Слышали, у низинщиков мост рухнул?!

— Туда ему и дорога!

— О, сработало моё проклятье!

— Какое ещё проклятье, дурень?!

— Ну, я же пожелал ему рухнуть.

— Помнится, ты ещё желал, чтобы вдова пекаря тебя в свою постель пустила, а она до сих пор даже в твою сторону смотреть не хочет! Так что сиди уж, колдун недорощенный!

— А низинщики дураки, раз такой мост непрочный построили.

— Я слышал, они сами его и разобрали.

— О, точно дураки. Сами построили, сами разобрали.

— Это, видимо, традиция у них такая. Мой дедушка говорил, что центральную колокольню они раз пять собирали и разбирали.

— Да тише вы там! Не понимаете, что мешаете мне?!

Из-за внезапно раздавшегося рёва чернокнижника завсегдатаи «Радужного Кота» поспешили пригнуться, опасаясь, что в следующий миг в них полетит боевое заклинание. Однако чародея в данный момент больше интересовали буквы, упорно отказывавшиеся складываться в слова.

— Ну, расскажешь? — поинтересовался Рум Жмых, сидевший рядом со своим подопечным.

— О чём? — мрачно отозвался Шечерун.

— Ну, как ты мост разрушил?

— Его тамошние жители разрушили, а я лишь наблюдал за этим процессом.

— То есть хочешь сказать, что ты не причём?

— В этом мире всё взаимосвязано, — уклончиво ответил чародей, осознавая, что сегодня ему вряд ли удастся завершить прошение. — Возможно, что моё присутствие и подтолкнуло событие, но сам я мост не разрушал.

— Понятно, — произнёс Жмых, на лице которого читалось огорчение, впрочем, скоро сменившееся заинтересованностью и одобрением. — Надеюсь, рано или поздно ты мне всё расскажешь.

— Надеюсь, что никогда не расскажу.

Жмых замолчал и некоторое время молча разглядывал Шечеруна. Чародей продолжал марать бумагу чернилами, и, судя по его свирепому лицу, выходило не очень успешно.

— Тебя что-то тревожит? — наконец поинтересовался староста.

— Нет, я являю собой образец спокойствия и умиротворения, — злобно отозвался Шечерун.

— Но я же вижу, что тебя что-то гнетёт.

— Ничего такого. Ну, подумаешь, обрёк я целое поселение на медленное угасание и забвение. Ну, лишил работы и надежд множество людей. Главное, что наша деревня теперь будет процветать! И просто замечательно, что обошлось без погибших. Так, всего три десятка покалеченных, и я не знаю, сколько ещё там посадят за решётку, — последние слова чародей произнёс яростным агрессивным шёпотом.

— Да у тебя никак совесть взыграла? — искренне удивился Жмых. — Вот к чему приводит общение с Ринуальдом. Этот разбойник кому угодно мозги запудрит.