Деревья собираются в дорогу

Я помню теплый дождь
в сентябрьской полудреме
осин,
одетых в медь,
желтеющих берез…
Внезапно сжалась грудь
в неведомой истоме,
когда мелькнула прядь
льняных ее волос…

Ровесница моя…
Что было в ней такого?
До пояса коса
и глаз голубизна…
Ей о своей любви
я не сказал ни слова.
Но мне открылась вдруг
иная новизна.

Случайно ль вспомнил я
ненужную подробность?
Как знать…
Но с той поры
я начал узнавать
в природе и любовь,
и скрытую способность
сочувствовать, жалеть
 и сопереживать.

Грустил я —
и она
мне тихо отзывалась,
вдыхала в сердце
мне свеченье доброты.
Когда ее душа
с моей душой сливалась,
то проникал я в смысл
нетленной красоты.

Как будто предо мной
вставал прекрасный облик,
что мудрость и любовь
земли
в себя вместил…
И чувствам молодым
я находил в ней отклик,
как из людей ни в ком
еще не находил.

Природа… Чистый свет
над головой струится…
Нет, друг у друга нас
 теперь уж не отнять…
На этой вот земле
я должен был родиться,
чтоб мы всегда могли
друг друга сохранять.

Земля моих отцов,
российская равнина,
лесная благодать
и луговой простор! —
Где после гроз любых
приветят, словно сына,
единственное — что
мой не насытит взор.

Пусть праздные слова
еще звучат нередко,
но сознает земля,
кто не изменит ей…
Всей плотью, всем собой
и всею кровью предков
 навеки я сращен
с родной землей моей.

IV

Вновь накатили вы,
мои воспоминанья.
Не тороплюсь ли я
итоги подводить?
Иль это грустный дождь
и трепет увяданья
смогли во мне на миг
печаль разбередить?..

Но сердце не грустит,
оно покою внемлет.
О прожитых годах
в нем сожаленья нет.
Взгляд по небу скользит
и радостно приемлет
дождливой тишины
осенний полусвет.

Дождь шелестит в листве,
течет по темной хвое,
и так приятно мне
разглядывать с тропы,
как рассыпает клен
круженье золотое,
 как сбрасывают медь
безмолвные дубы.

Бреду один, шурша
опавшею листвою,
и у судьбы прошу,
чтоб не кончался час
осенней тишины,
объятой полутьмою,
чтоб этот чистый свет
 в душе моей не гас.

INFO